Любое посещение социальных сетей – добровольный нырок под гипнотическую «бомбардировку мемами». И речь здесь не о емких посланиях, содержащихся в хорошо подобранных картинках с эффектными надписями. А о массированной атаке на мозг тысяч агрессивных, глупых, мракобесных, ошибочных, нелепых, иррациональных утверждений и убеждений.
С точки зрения недавно зародившейся и спорной теории эволюции культуры под названием «меметика», мемом является любая идея, символ, манера или образ действия, осознанно или неосознанно передаваемые от человека к человеку. Картинки с надписями, визуальные вирусные изображения, песни, цитаты и т. п. – это лишь подтипы мема как такового.
Концепцию мема впервые четко сформулировал еще в 1976 году эволюционный биолог Ричард Докинз в своей книге «Эгоистичный ген». Он высказал идею, что мем (как ген в биологии) является базовой единицей культурной информации. И что мемы участвуют в культурном «естественном отборе», мутируют и могут быть искусственно выведены (что мы и наблюдаем воочию в соцсетях уже 20 лет).
Докинз и его коллеги в последние годы доказали, что каждый ген – «эгоист». Ему как бы «наплевать» на судьбу своего носителя – человека или любого другого организма. Ген стремится быть скопированным и переданным следующему поколению, чтобы никогда не исчезнуть. Сколько при этом проживет носитель, будет он ли здоров, счастлив и т. п., гену неинтересно. Он самостоятельный.
Сторонники меметики вслед за Докинзом и по аналогии с геном заявили, что мем – тоже «эгоистичная» сущность. И ему все равно, как будет чувствовать себя человек, в мозге которого он поселился. Главное для мема – не исчезнуть, быть скопированным, продолжиться во времени.
Это звучит странно, как будто у мема могут быть желания и вообще самость. Но не более странно, чем в случае с геном. У последнего ведь тоже нет никакой нервной системы, эмоций и сознания. Однако о гене наука уверенно говорит как о циничном эгоцентрике.
Почему меметика может быть неправа, но это неточно
Для начала разберемся с «сомнительностью» меметики. Ее сторонников критикуют ученые- редукционисты – те, кто считает, что любой природный феномен, включая сознание, можно разобрать на физические «кирпичики» и тем самым объяснить. Они, в частности, полагают, что мем как явление невозможно «увидеть» приборами в мозгу его носителя.
Однако в 2011 году нейрофизиолог Адам МакНамара обобщил косвенные подтверждения того, что это все-таки доступно науке, и предложил любопытный метод уловления мемов с помощью магнитно-резонансной томографии (пока не проверен экспериментально).
Российский генетик, академик РАН Сергей Инге-Вечтомов в 2007 году говорил:
«…Очень много общего между наследованием в популяциях и передачей… информации негенетическим путем. Ну, скажем, как гены мутируют, так и идеи мутируют. Некоторые опечатки меняют смысл слова, и при переписывании текста вы получаете искаженные тексты, иногда – с другим смыслом.
В случае с популяционной генетикой есть поток генов: прибегают мыши-мигранты из соседнего дома, из соседнего какого-то леска и приносят с собой свой генетический запас – у них своя генетическая структура. Так и идеи приходят, минуя границы, и обогащают или разрушают имеющуюся систему идей…»
Адам МакНамара и некоторые другие ученые считают, что мемы бывают двух типов – внутренние, находящиеся в сознании людей, что бы оно из себя ни представляло (i-мемы), и внешние – например, электронные, распространяемые в интернете (e-мемы).
Меметика обещает, что в скором времени сможет зафиксировать i-мемы при помощи особых протоколов томографии. Ее сторонники пытаются, и нередко небезуспешно, строить математические модели эволюции мемов – процессов их изменчивости, наследования, селекции.
Скорее всего, их нельзя точно описать при помощи одних лишь методов генетики и биоинформатики, однако мемы действительно демонстрируют некоторые свойства, присущие генам. Возможно, сторонники меметики в недалеком будущем предложат более стройную концепцию мема и подтвердят ее экспериментально.
Но в нашем разговоре главное – это «эгоистичность» мема, которую, похоже, не нужно подтверждать. Ведь очевидно, что самим идеям, убеждениям, утверждениям, заблуждениям абсолютно все равно, что происходит с их носителями. Мемы нематериальны и неразумны, будь они мудрыми пословицами или условно правильными лозунгами типа «рожать много детей – хорошо».
Почему мемы опасны сами по себе, но особенно – в среде соцсетей
«Баба с возу – кобыле легче» – это мем, который научно не подтвержден. «Сталин – эффективный менеджер» – мем, научно не подтвержден. «Феминистки – сумасшедшие» – мем, научно не подтвержден.
Эти и все другие утверждения и убеждения (включая научно обоснованные) до эпохи соцсетей чаще были внутренними i-мемами, чем «внешними» e-мемами – общеизвестными, общедоступными. Существовали физические трудности с копированием мемов и их распространением. До возникновения письменности им в принципе тяжело было преодолевать расстояния, языковые и культурные различия человеческих племен, хотя они все равно это делали.
С изобретением печатного станка и распространением грамотности эволюция мельчайших культурных единиц и их комплексов («мемплексов») резко ускорилась. Но это были цветочки.
Ягодки начались, когда превращать собственные i-мемы в общедоступные e-мемы с помощью соцсетей смогли миллиарды жителей Земли.
Интернет создал для любых, самых диких взглядов и идей идеальную питательную среду. В соцсетях i-мемы смогли становиться e-мемами, бурно мутировать, проходить эволюционный отбор, погибать или, наоборот, становиться мегапопулярными.
Мемы называют «вирусными» непроста. Эпидемическая аналогия здесь напрашивается, ведь идеи и убеждения в соцсетях буквально заражают многие миллионы людей, причем очень быстро – на порядки быстрей, чем во времена бумажной прессы и базарных слухов.
И вот чем это опасно. Например, не так давно по России носился мем «Коронавирус – это такой милый грипп. Фигня, не бойтесь, вы чего?». А спустя два года был зафиксирован столь трагический уровень избыточной смертности граждан, будто страна участвовала в большой войне. Его не отрицает даже государственная статистика, традиционно стремящаяся преуменьшать проблемы.
Теперь мем «Корона – милый грипп» сделался если не совсем маргинальным, то уж точно непопулярным. А ведь как гремел!
Пример вопиющий, показательный, поучительный. Но сколько менее очевидно вредоносных мемов вываливается на пользователей соцсетей с экранов? Их тысячи и тысячи.
Проблема в том, что ни один даже очень образованный человек не в состоянии эффективно просеивать поток мельчайших культурных единиц и их комплексов, который получает в течение дня.
Это физически невозможно – проверить все императивные утверждения, «свидетельства», слухи, убеждения, идеи и домыслы, появляющиеся даже в персонализированных лентах соцсетей. Меж тем, как уверяют упоминавшийся выше Адам МакНамара и другие меметики, все они получают физическое «кодирование» в нашем мозге.
Большинство, конечно, в памяти не выживает. Но часто повторяемые, много раз скопированные, прошедшие электронный эволюционный отбор мемы таки начинают формировать нашу картину мира, самооценку, отношение к другим людям и так далее.
Хотя подавляющее большинство этих информационных единиц – чушь собачья, не имеющая отношения ни к нашей субъективной реальности, ни к той, общей, которую наука признает объективной.
И мы на основе этой ахинеи принимаем решения, выбираем профессии, начинаем бизнес, рискуем деньгами, вступаем в брак, заводим детей, занимаемся самолечением, осуждаем такую-то социальную группу за такое-то поведение, а другую группу, напротив, одобряем.
Тут уместно вспомнить, что мемы, как и гены, эгоистичны. Утверждению «Корона – милый грипп» все равно, сколько поверивших в него людей умрет. Несмотря на то, что его копии распространяются подобно копиям генов, оно неживое. И тем более, у него нет морали.
Рекламное утверждение «Частным инвесторам выгодно вкладываться в российские “голубые фишки”» тоже неживое. Ему плевать на инвесторов, и на то, что сейчас они подсчитывают убытки, потому что кто-то в последнее время упорно культивировал другой мем: «Россия вот-вот начнет войну».
Мало того, мем о войне способен стать самосбывающимся пророчеством, как этот феномен называют социологи. И есть вероятность, что она разразится, именно потому что военный «мемплекс» копируют миллионы людей, помогают ему мутировать и выживать.
Что с этим всем делать
Две вещи: «носить мемо-маски» и делать «мемо-прививки». Другими словами, ограничивать свое бесцельное пребывание в соцсетях (в среде, где заражение мемами наиболее вероятно) и узнавать больше научных данных о том, как возникают, распространяются и губят людей ничем не обоснованные убеждения.
Это статья была вашей первой «прививкой». Будьте здоровы и не забывайте «ревакцинироваться»!