Я помню времена, когда российскому горожанину было легче вырастить огурцы у себя на огороде или даче, чем купить их в магазине. Даже в сезон дежурной «битвы за урожай» в овощных стояли рядами лишь пыльные трехлитровые банки с бессовестно разбавленным березовым соком да валялись унылые, мелкие, гниловатые кучки репчатого лука. Я больше не хочу в ту эпоху.
Потому что сейчас в своем поволжском городе средней величины могу сформировать семейную продуктовую корзину на неделю, не отходя от рабочего стола (он же «развлекательный» – в минуты досуга). И приветливый курьер доставит мне продукты завтра же, а то и к вечеру сегодняшнего дня. И свежие огурцы в моем заказе будут истинно свежими.
Я не ностальгирую слишком уж сильно по трудным и опасным, но свободным 90-м, и совсем не желал бы вернуться в свой 2002-й или 2007-й. В те поры дурацкая «мудрость» «Где родился – там и сгодился» все еще была актуальна. И означала «Где родился – там и погиб от безнадеги».
В головах всех хоть чуточку амбициозных провинциалов тех лет ослепительными ледяными буквами сиял единственный императив: «В Москву. В МОСКВУ!» Российская провинция душила и сводила в ранние могилы журналистов, музыкантов, художников, скульпторов, киношников, рекламистов, ученых, изобретателей, писателей и публицистов, дизайнеров – множество людей гуманитарных, технических, а главное – творческих профессий.
Они могли кое-как кормиться лишь с руки местных властей. А за это должны были пресмыкаться, угождать, вступать в правильные партии и публично нести невероятную, лживую чушь. Им приходилось кулуарно бороться за хоть какое-то финансирование, за оклады свои и коллег по линии «культуры-мультуры», или «нашей великой науки», или «информационного сопровождения деятельности органов власти». А оклады-то отличались друг от друг только тем, что они были или «нищие», или «нищие вообще безнадежно».
Еще совсем недавно российская провинция, лежащая в каких-то незначительных для России 300–500 километрах от столицы, была вековым болотом, обиталищем миллионов «людей второго сорта», в большинстве своем отрезанных от передовых достижений цивилизации. Мир, культуру, даже со вкусом сделанную одежду и какие-нибудь греховные триммеры для бороды они видели лишь в телесериалах и фильмах с пиратских VHS-кассет.
Мой приятель N – молодой джазовый саксофонист, которому преподаватели прочили успехи «русского Колтрейна», не дожил и до 23-х лет. Он успел немного потереться на рядовых и нежирных концертных работах в Москве и даже один сезон в Италии, но, увы, к тому времени, кроме врожденного порока сердца, заимел типичный порок провинциальных музыкантов конца 90-х и начала 2000-х. Проще говоря, выпивал.
Однажды ему пришлось навестить свою малую родину – маленький уездный городок, который когда-то был известен тем, что снабжал всю страну часами с кукушками. N по легкомыслию столкнулся вечером с местной аналоговой гопотой. Ему выбили или безнадежно поломали все передние зубы. Немногие знают, что саксофонисты играют в том числе и «зубами» – этого требует устройство инструмента. Провинциальные гопники фактически отняли у N профессию.
Ему пришлось с огромным трудом собирать внушительную сумму денег, чтобы провести сложное протезирование. Предприятие прошло успешно. Но месяцы творческого простоя и заливания горя известно чем не прошли даром. N внезапно скончался прямо за поминальным столом, который был собран в день похорон трагически погибшего коллеги…
Я помню их поименно – полтора десятка провинциальных художников, музыкантов, поэтов, журналистов, актеров из моей круга общения, не доживших кто до 30, кто до 40. Они накладывали на себя руки, умирали от последствий злоупотребления алкоголем, замерзали в подъездах, нелепо попадали под машину. Кое-кого не просто била окраинная гопота, но и убивала.
У этих людей в аналоговой российской провинции не было будущего, они не дотерпели до интернета и цифровизации экономики…
Потребительское щщщчастье
На дворе 2006 год… Моя младшая дочь нечаянно роняет стойку с электрогитарой, которая у меня задействована в создании какой-то очередной фонограммы за смешные деньги. У гитары раскалывается порожек – тот, что расположен у «головы» грифа. Я вынужден обежать все (!) музыкальные магазины своего города. И порожков в них не оказывается. Через несколько дней мне подсказывают, что нужно съездить на фабрику музыкальных аксессуаров, что, по счастью, работает на бывшем часовом заводе. Местный производитель – последняя надежда – не подводит. Они как раз начали такое выпускать.
Год 2021-й. Мне нужна деталь для электрогитары (если кому интересно – «тремоло»). Я в ночной тиши неспешно нахожу ее на eBay и заказываю во французском магазине. Курьер «Почты России» (и я, все еще не привыкший к таким чудесам, обалдеваю от этого) спустя всего неделю вежливо звонит мне на мобильный и привозит тремоло домой.
Я ежедневно хожу за продуктами и хозяйственными мелочами в магазин только потому, что это требуется для поддержания здоровья. Следует проходить километра 2-3 в день кружным путем и быстрым шагом, иначе гиподинамия, сосуды и вот это все… А так-то меня ничто не вынуждает стоять в очередях, особенно в «ковидные» времена.
Даже если мне нужно срочно, день в день, купить что-то промтоварное – ну, скажем, компьютерный монитор взамен сгоревшего, я предварительно нахожу нужную мне модель по приемлемой цене в приятной мне сети магазинов. Мало того, я убеждаюсь в ее наличии в той точке, что ближе всего к моему дому. И только потом встаю со стула, чтобы с комфортом прогуляться до продавца-консультанта.
Черт-черт-черт, этого всего не может быть. Я же помню, что покупка плаща и ботинок в 1989-м – это был целый гребаный квест. Через каких-то знакомых других знакомых люди получали заветное неофициальное приглашение посетить место силы – так называемую «базу» (советское предприятие торговой логистики). И только там имелся какой-то выбор. Потому что сносные вещи до конечных прилавков просто не доходили. А если и доходили, то продавцы их под теми же прилавками прятали и продавали доверенным приятелям или перекупщикам с личной наценкой сверху. Конечно, незаконной, но кого это останавливало?..
Когда я вижу, как сегодня зумеры в соцсетях морщат носики от «однообразного» или недостаточно модного ассортимента интернет-магазинов, я не верю в то, что их потребительские нервы несут ужасный урон. Попробовали бы вы, ребята, пробиться «на базу» за парой кроссовок, которые вам еще и не понравятся, но вы их все равно купите, потому что других нет и «в этом квартале не ожидается»…
Когда я вижу, как бумеры заявляют в интернете (что парадоксально) – мол, интернет несет одно сплошное зло, цифровизация экономики оставляет правильных людей без работы, а все незаслуженные, само собой, деньги достаются одним непристойным блогерам, я искренне недоумеваю.
Вы, товарищи, пенсии получаете на карты если не час в час, то день в день. И это благодаря интернету. Вы смотрите ваших вечерних... телеведущих по цифровому, а не какому-то другому ТВ – и это благодаря интернету. Вы через мессенджеры совершаете, черт вас раздери, видеозвонки внучатам в другие города и глядите, как они мило шалят в реальном времени. Это благодаря паровым машинам что ли? Или парням в угольной пыли, которые крутят динаму, чтобы вы могли погрозить пальчиком экрану смартфона?
Ко мне и соседям-бумерам на днях приходила бодрая пожилая женщина надписью на жилете «Перепись населения» и с планшетным компьютером в руках. Мы беседовали минут семь вместо сорока, как в прошлый раз, когда нас переписывали вручную.
Я с нетерпением жду, когда нехотя явятся монополисты из сферы ЖКХ-услуг и, как это обещалось, установят мне счетчики воды и электричества со встроенными SIM-картами. Это непременно рано или поздно случится, и я уже предвкушаю, как у этих замечательных компаний исчезнет лазейка для накручивания показаний и выставления пеней задним числом…
Мне мечтается, что в России будет цифровизированы и унифицированы все виды госуслуг и все виды услуг житейски-социальных – от ритуальных до замены старых лифтов в многоквартирных домах.
Чем больше в социальной аналоговой экономике занято людей, «творчески» подходящих к бухгалтерии, ценообразованию, инженерии и логистике, тем больше в ней дыр для наглого воровства, подтасовок, работы спустя рукава и обычного человеческого головотяпства.
Чем больше в цифровой экономике унифицированного, сертифицированного и отлаженного программного обеспечения и сетевой связности, тем меньше в ней остается места для обмана и занижения качества услуг.
Я вижу, как год за годом постепенно сужаются окна возможностей для произвола чиновников и управленцев госпредприятий в регионах, как бывшие местные царьки вынужденно начинают играть по правилам. Я хочу, чтобы их всех цифровизировали с макушки до пяток, дабы паразитизм аналоговых махинаторов стал невозможен в принципе.
Самое прикольное, что больше всего от этого выиграют как раз бумеры, ныне от безграмотности и оболваненности клянущие интернет, «цифру», креаклов, «иноагентов», Билла Гейтса и мировое правительство…
Информационный Клондайк
Забавно смотреть, как в пабликах серьезных СМИ, культурных, научных проектов или бизнеса с отличной репутацией всякие юные балбесы плодят комменты вроде «Зачем я это прочитал?», «Отписываюсь!».
Отписывайся-отписывайся, дурачок. Беги скорее назад – в объятия провинциальности. Ничего не читай, ничего не знай. Будь тупым, а значит неконкурентоспособным, ограниченным и, как следствие, бедным.
Конечно, невероятная доступность (при известной сноровке) практически всех накопленных человечеством знаний и созданных им образцов культуры несколько понизила ценность информации. Но сама возможность… о, сама эта возможность доступа к ней!
В далеком 2002-м мы с женой захотели, чтобы наши маленькие дети слушали «Детский альбом» Чайковского. Я натурально ринулся в магазины, и сюрприз – долго, месяц, а то и более не мог найти ни CD, ни кассету с хорошей, классической записью этого «банального», известного каждому ученику музыкальной школы сборника пьес. Его просто не было в продаже в нашем городе.
А в последнее десятилетие мы переслушали, перечитали, пересмотрели все, что когда-то было страшным дефицитом, все, что удавалось углядеть лишь краем глаза, взять почитать «на ночь», переписать 20-ю по счету копию с отвратительным качеством.
Я не устаю изумляться и никогда не привыкну к этому информационному волшебству: людям доступны любые контентные сокровища, и путь к ним занимает от нескольких секунд до нескольких минут.
У меня в соцсетевых друзьях – успешные коллеги из разных стран, к которым я, отчасти трепеща, могу обратиться и иногда обращаюсь за советом. Мир сократился с «шести рукопожатий» до двух. Я могу что-нибудь вытащить из поисковиков практически по любому вопросу.
Ваша заявка принята.
Мы свяжемся с вами в ближайшее время.
Например, у нас дома сломалась одна классная детская электронная игрушка. Ну как сломалась – она практически неубиваемая, но есть конструктивный недостаток: одна важная кнопка управления со временем начинает западать. Нам достаточно было немного поспрашивать YouTube об этой проблеме, и тут же нашелся человек, который тоже с ней столкнулся, выстрадал решение и записал об этом видео.
А что мы имели раньше в смысле доступа к информации? «Большой энциклопедический словарь», поваренные книги, стремительно устаревающие бумажные справочники по радиотехнике? Абонемент в библиотеки, в которых нужные наименования было не поймать, потому что за ними охотилось немало таких же желающих?
Я уже не говорю про квест «купить хорошее издание “Истории одного города” Салтыкова-Щедрина» или «приобрести в личную коллекцию оригинальную виниловую пластинку с альбомом Джими Хендрикса».
Аналоговая провинциальная нищета была не только материальной, она была информационной.
А для многих людей голод на знания и плоды культуры будет похлеще физического. Теперь он легко утолим, и только за одно это я буду любить интернет и «цифру», славить их на каждом углу и способствовать распространению знаний, используя свои профессиональные навыки.
И мне не верится, что сегодня кто-то всерьез хочет информационно поголодать. Правда хотите? Ну так отключите ваши интернет-устройства, а других людей не призывайте вернуться обратно в «уютненькое» Средневековье.
Преодоление глухой провинциальности
Мне 46, и я переживаю вторую молодость. 15 лет назад в своем полумиллионом городе я знал лично или поименно всех потенциальных заказчиков моих услуг – что журналистских или редакторских, что музыкальных (так уж вышло, у меня две творческих профессии). Ходил по кругу и был заперт, замурован в этом простеньком местечковом лабиринте.
Даже и в 2021 году в России действует «региональный фактор» величины заработков. Тон в назначении уровня зарплат задают бюджетные ведомства и госпредприятия. Хитрый местный бизнес принимает его за «среднее по рынку», делает к нему махонькую прибавку и таким образом покупает труд работников за копейки. А то ведь они «могут пойти на госпредприятие, если не нравится зарплата…»
Как видим, всего за 500 кэмэ от Москвы народ еще не врубился, что в тренде удаленная работа, и что зарплаты по крайней мере тех, кто может продавать свой труд в другие регионы посредством интернета, вскоре будут выравниваться (да уже начинают), хотят этого бизнес и бюджетные организации или не хотят.
Работать удаленно, кстати, легче, если получить современную IT-профессию.
А 15 лет назад «региональный фактор» довлел и не оставлял надежд. «В Москву! В МОСКВУ!» – терзала рациональная мысль. Но «вход» в столичную экономику был ненормально дорог и требовал от провинциальных специалистов надолго расставаться с семьями.
Не каждый хочет жертвовать общением с дорогими сердцу людьми. Вот и я не стал, как бы обрекши себя на вечную провинциальность, бедность и невостребованность. Однако пришла цифровизациия экономики, и потихоньку провинция перестала душить мне подобных.
Который год я все не могу привыкнуть к тому, что пишу для крупнейшего в России блога об интернет-маркетинге и время от времени помогаю предпринимателям из городов, в которых сам никогда не бывал, рассказать миру о себе.
Мало того (только тс-с-с!), по контракту с одним калифорнийским музыкальным издателем я за тем же столом, за которым пишу буковки, создаю интересную мне (и рынку) музыку. Никуда не уезжая из своего спального района, не то что из города. 15 и даже 10 лет назад это было просто не-воз-мож-но!
Да, это немного слишком личное, но я рискну раскрыться. Иначе аргументация за «цифру» была бы бледной. Знают ли нынешние зумеры, каково это – в самом плодотворном возрасте от 30 до 40 лет сознательно отказываться от профессиональных и творческих амбиций только из-за того, что родился в провинции и привязан к ней множеством обязательств? Размениваться на мелочовку, делать осточертевшую «текучку», ратовать за качество, которое никому не нужно и за которое никто не собирается платить? Видеть, как умирает в гордой бедности поколение отцов, которое тоже могло когда-то дерзнуть, но «государственное распределение», «долг», «родные могилы»…
Где родился – там и сгодился? Вот что я скажу на это: «... ! Пи-и-п!.. ваши пословицы и поговорки… и в … пи-и-п!.. “псевдодолг и псевдоинтересы страны”, и “любовь к малой родине” из бездарных книжек, и «в поле каждый колосок…! И… пи-и-п…»
Цифровизация экономики, расцвет удаленной работы, невиданное усиление экономической связности страны и всего мира дали мне второй шанс, который я не упущу. И я вижу, что мои дети и дети моих сверстников растут уже не в «провинции» – они растут в мире вообще.
Это первое поколение россиян Новейшего времени, которое знает иностранные языки не по библиотечным книгам, а по живой речи на YouTube. Которое в один день со всей планетой видит значимые премьеры, у которого есть корреспонденты, друзья и даже заказчики не то, что из отечественных столиц, а из любых уголков мира.
Кого там пугает цифровизация нашей жизни? Тех, кому желательно, чтобы их мелкие или масштабные делишки оставались в тени? Региональных монополистов? Местечковых воротил, наживающихся на «региональном факторе» зарплат? Истеричных вечерних пташек из зомбоящика? Еще кого?
Да мы будем счастливы, когда цифровизация, связность страны и мира, прозрачность микро – и макроэкономических процессов выбросит всех этих махинаторов на обочину жизни и укажет им их настоящее место.
А с мелкими проблемами, недоработками и перекосами «Цифры» мы разберемся. Она возникла впервые в человеческой истории, как в свое время паровой двигатель или электрическое освещение. А не сами разберемся, так наши дети – «люди мира», которых уже не загонишь вкалывать за копейки на уездный морально устаревший бизнес и не убедишь смотреть снизу вверх на местных (да и на любых) князьков, кормящихся на низких и высоких должностях.
Время провинциальных в широком смысле слова эксплуататоров, мошенников и мракобесов уже кончилось, просто это пока еще кое-кому неочевидно…