Масштаб тихой драмы, что разыгрывается на российском рынке труда, пока мало кто осознает. Разве что рекрутеры высокого класса и аналитики. Но ее непосредственно, лично переживают люди за сорок, которые теряют работу и обнаруживают, что найти новую, с тем же уровнем дохода, стало какой-то нерешаемой проблемой.
Дискриминация по возрасту (эйджизм) процветает не где-то там на Западе, изобретшем это слово, а здесь, в России. Многие из тех, кому больше сорока, остро ощущают, что они не нужны в экономике. Или что станут не нужны завтра. На самом деле речь идет о десятках миллионов потенциальных безработных.
А ведь эти люди находятся в том возрасте, когда их повзрослевшие дети все еще нуждаются в материальной поддержке, а состояние их постаревших родителей уже настоятельно требует ее. Двойная ответственность и гнетет вдвойне – в тревожные времена нарастающей угрозы остаться без сносного заработка.
Создает ее не только предвзятость работодателей, считающих возрастных сотрудников косными и не способными к переобучению. Угрозу несет стремительная цифровизация российской экономики. Из нее скоро изгонят водителей, делопроизводителей, обычных бухгалтеров; рабочих, не умеющих обращаться с роботизированными станками; охранников и кассиров; всевозможных инспекторов и проверяющих; – список профессий, которые станут неактуальны в ближайшем будущем, довольно велик.
Есть в нем и представители гуманитарных профессий, например: переводчики с иностранных языков (не литературные); журналисты-новостники, работающие с рутинными информационными потоками; линейные менеджеры по персоналу и менеджеры «вообще»; «продаваны» на телефоне.
Всех этих людей шаг за шагом заменяют алгоритмы, системы видеонаблюдения, нейросети, системы CRM и другая программно-аппаратная машинерия.
Это напоминает исчезновение в России, скажем, профессии печника. Еще в девяностые здесь ценились люди, способные сложить новую печь с хорошей тягой или починить старую. Теперь такой потребности в домохозяйствах нет, и печников днем с огнем не сыщешь.
Если вам сегодня кажется, что на своем месте вы такой вот «печник», то вам не кажется. Однако это не повод впадать в панику, хотя осознание неактуальности своей профессии является большим, даже огромным стрессом, – особенно когда тебе за сорок.
Это повод сделать 10 глубоких вдохов, выползти в интернет и начать составлять план собственной трансформации под требования меняющейся экономики.
Диагностика момента: как выглядит эйджизм в России
На эту тему можно накопать много историй из СМИ разной степени желтизны и сплетен от друзей-знакомых-родственников. Но для того, чтобы начать трансформацию себя, нам нужны по возможности точные исходные данные. Мы должны четко понимать, насколько уязвима наша позиция на рынке труда. Поэтому обратимся к науке, которая недавно проверила экспериментально, как именно работает дискриминация по возрасту при найме в России.
К сожалению, ученые отвечают на наш запрос жестко и очень выпукло: шансы молодых кандидатов на получение работы почти в 2,5 раза выше, чем у возрастных.
В журнале «Экономическая политика» в 2019 году были опубликованы результаты исследования, во время которого впервые в России применили метод «тест по резюме», признанный зарубежной наукой наиболее объективным при замерах уровня дискриминации.
Он работает так: ученые составляют пары фиктивных, практически одинаковых резюме, в которых отличается только возраст кандидатов на должность, и рассылают их в качестве откликов на реальные объявления. Затем исследователи замеряют реакцию работодателей.
Экспериментаторы из Высшей школы экономики (Москва) разослали по паре резюме в ответ на 341 объявление о вакансии бухгалтера в столице. Вакансии были размешены на широко известном сайте HeadHunter. Возраст кандидатов в парах резюме указывался как «29 лет» и «48 лет».
По результатам замеров реакции работодателей выяснилось, что вероятность получения приглашения на собеседование для кандидата в возрасте 48 лет составляет 24-32%, а для кандидата в возрасте 29 лет – 45-52%.
Для получения одного положительного отклика молодому кандидату потребовалось отозваться на два-три объявления, а возрастному – не менее чем на пять. Среди вакансий, на которые был получен отклик хотя бы для одного кандидата, в 25 % случаев приглашение на собеседование получили оба кандидата, в 56,9% случаев пригласили только младшего кандидата, в 8,2% – только старшего. Исходя из этого, авторы эксперимента подсчитали, что показатель чистой дискриминации по возрасту составил 48,7%.
На фоне повышения пенсионного возраста и объективного старения населения России это вообще жесть что такое. Несмотря на демографию, которая вопиет: «У вас нет в наличии столько трудового ресурса в виде молодежи, сколько вы капризничаете», работодатели смотрят на специалистов старшего возраста с сомнением – словно помещики на пожилых лошадей в базарный день.
Возрастные работники, вероятно, нуждаются в законодательной защите от дискриминации.
Но нам не стоит ждать милости от народных заступников в Госдуме. Это нерационально – мягко говоря. Продолжим-ка мы лучше изучение ситуации.
Диагностика момента 2: как автоматизация перекроит российский рынок труда и оставит без работы целое поколение
Один из наиболее информированных людей о состоянии отечественного трудового ресурса и его востребованности, президент сервиса SuperJob Алексей Захаров в декабре 2019 года без обиняков описал расклад на встрече с депутатами российского парламента.
Вот выжимка из его выступления:
«В ближайшие 10 лет мы рискуем столкнуться с тем, что 90 % профессиональных водителей потеряют работу просто потому, что они не нужны… Технологии беспилотного транспорта готовы к использованию. Таксиста в программиста мы не переучим, и никакой работы, кроме курьера, эти люди найти не смогут. А их около 900 тысяч.
Люди перестанут покупать личные автомобили, а начнут платить за автомобильные сервисы. Все автомобили в стране будут принадлежать 3-5 компаниям. Это полностью изменит рынок страхования и рекламы, на котором автоконцерны пока играют большую роль. Там тоже люди будут терять работу…
Для того, чтобы сократить число бухгалтеров в 10 раз, нам нужно 3 месяца. Регуляторно и технологически к этому все готово. Если "Сбербанк" примет решение перейти на электронный документооборот, то за ним последуют другие, и 90% бухгалтеров потеряют свои места. Всего их, по разным оценкам, в стране около миллиона…
Крупные добывающие компании типа "РусАла" уже построили шахты в концепции "ноль людей в шахте". Обрабатывающие компании строят заводы в концепции "ноль людей на производстве". Прогнозируется, что в этих отраслях за 20 лет произойдет сокращение численности занятых в 10 раз…
Цифровая революция, в отличие от исторической промышленной, происходит очень быстро. Мы имеем риск высвобождения огромных масс людей, которых непонятно, куда девать… Цифровая экономика требует "цифровых" людей…
У нас есть огромная нехватка кадров в IT (информационные технологии – прим. редакции). Если сейчас на рынок труда выйдет в 10 раз больше подготовленных людей (чем есть теперь – ред.), они будут трудоустроены за один день, и это никак не повлияет на уровень зарплат – он не повалится...»
Мотаем на ус. С одной стороны, мы видим, что опасность грозит всем, чьи рабочие места будут цифровизированы. Но с другой – наблюдаем дефицит кадров в самой отрасли цифровизации, в IT. Многих пугает эта аббревиатура, а зря. Алгебра же в школе не пугала? Алексей Захаров своим выступлением на самом деле зажигает для нас маяк: «Вся работа – в "цифре", идите туда».
А «цифра» – она не только про программирование. Она, например, про аналитику, изучение и визуализацию больших данных, про маркетинг и связанные с ним творческие, гуманитарные профессии. Про soft skills – умение налаживать коммуникации между людьми.
Поэтому после бочки дегтя в виде результатов экспресс-анализа рынка труда и востребованности на нем возрастных россиян переходим к увесистой ложке меда в виде имеющихся возможностей для переобучения актуальным профессиям.
Но сначала сеанс самокопания: мы технари или гуманитарии? (Спойлер: разделение устарело)
Мы каждый день кликаем на красивые иконки в смартфонах, покупаем товары в приятно оформленной упаковке, носим одежду с веселыми или романтическими принтами. Нас окружают тысячи образцов дизайна и прикладного художественного творчества. Но знаем ли мы, как работают сегодня гуманитарии-художники?
Они по уши закопались в программные редакторы векторной графики; рисуют при помощи кривых Безье; прекрасно знают, чем отличаются друг от друга математические цветовые модели RGB, CMYK, HSV и другие; пишут для рутинных операций так называемые скрипты (сценарии или алгоритмы) и вообще во многом стали похожи на технарей.
Мы ежедневно слышим тонны музыки и звукового дизайна. Музыкальные композиции, звуки интерфейсов, отмечающие действия пользователей смартфонных приложений и любой электронной техники, буквально окружают нас. Но знаем ли мы, как работают те, кто их создает? Композитор – всё еще всклокоченный интеллигент, который карандашом пишет ноты в тетради, изредка что-то мыча себе под нос и для проверки беря два-три аккорда на расстроенном рояле? Ничуть не бывало.
Сегодняшние композиторы выстраивают в своих студиях сложную программно-аппаратную среду, чтобы получать на выходе уже готовый результат – записанные фонограммы. Музыканты выучились основам физики звука и психоакустики. Современный композитор понимает, что такое частота дискретизации записанного сигнала; знает, как вносить в него красивые гармонические искажения; делает автоматизацию музыкальных событий, привязанную к временной сетке; устраняет в своих проектах конфликты частот и фазовые конфликты; имеет дело со сложными синусоидальными образами звуков… Словом, если бы обыватель увидел один день работы композитора XXI века в студии, он бы очень удивился.
Мы намеренно приводим примеры самых романтически понимаемых гуманитарных профессий, чтобы показать: информационные технологии – это не удел одних математиков и компьютерных гиков.
На самом деле гуманитариев не «жизнь заставила» с ними работать: технологии оказали художникам в широком смысле слова огромную помощь. Они упростили их труд и сделали его неимоверно комфортным.
То же касается издательской сферы, рекламы, торговли, логистики, производства, отрасли охраны зданий и периметров, банковской сферы и биржевой торговли, авиатранспорта, коммуникаций, даже сельского хозяйства. Трудно вспомнить область деятельности человека, которую не улучшили бы информационные технологии.
Поэтому про разделение на физиков и лириков стоит забыть навсегда. Также имеет смысл переформатировать свое отношение к IT всем тем, кто помнит, что такое «уголь для голландки подорожал», «заказать звонок в Ленинград» или «переписать альбом Deep Purple c пластинки на катушку» (ночью, потому что контрабандный винил удалось выпросить только до утра).
Технологии – это не страшно, это удобно. Они упрощают выполнение рутинных рабочих задач и высвобождают свободное время.
Настороженное отношение к IT и новым технологиям вообще у старших поколений психологи относят к такому явлению, как «неофобия» – боязнь перемен. Но мы, 40-50- летние, не можем себе позволить ей предаваться. Вспомним: мы отвечаем за своих детей и родителей. Неужто мы позволим рынку труда выбросить нас на обочину только потому, что мы… боимся учиться?
Просто представим, что не боимся. В свои-то сорок семь («…Боже мой, это что – за парту со студентами? Да они надо мной будут ржать целыми днями и за обедом тоже будут ржать. Второе высшее, что ли? Как? На какие шиши? А жрать мы что будем?..»)
Подумали эти и другие неприятные мысли? А теперь отставим их в сторону. Для получения базовых навыков новой профессии или смежной со старой достаточно от двух месяцев до восьми. Потратив их, вы станете специалистом уровня junior, причем в ряде случаев – с портфолио реальных проектов, которые вы сами выполнили во время обучения. И никакого «второго высшего»…
Обойдется вам это в вилке от 400 до 1500 долларов. За парту садиться ни с кем не придется, – большинство курсов обучения «цифровым» профессиям проводится онлайн. А на лучших из них преподаватели общаются со студентами индивидуально и помогают усвоить новые знания на примере небольших, но действующих проектов конкретного бизнеса.
Мало того – многие компании, которые запустили онлайн-курсы в качестве собственных подразделений или отдельного предприятия, сегодня трудоустраивают наиболее успешных выпускников.
Некоторые сложные профессии – скажем, саунд-дизайнер – могут потребовать более серьезных затрат средств (до 300 тысяч рублей) и времени (до года). Но это не слишком массовые специальности. И востребованы они на рынке очень своеобразно.
Мы же говорим о тех профессиях, которые в дефиците. Российский рынок о некоторых из них буквально вопиет: «Дайте, дайте нам специалистов! Нам нужно их больше и еще больше!».
Ну ладно, автор, убедил. Так чему учиться-то?
Получив новую специальность, мы всё равно станем сталкиваться с дискриминацией по возрасту при поиске работы. Но включим логику: послать резюме в пять мест вместо двух, чтобы получить отклик? Пффф! Вообще не проблема. Отрядить чуть больше времени на поиск объявлений, на хождения по собеседованиям? Приложить чуть больше сил, чем это делает молодежь, к убеждению работодателя в том, что мы ему подходим?
Да ёлки-палки. Мы не спали ночами, укачивая младенцев, а к восьми бывали уже на работе. Мы пережили девяностые, когда зарплаты задерживали по полгода. Мы умеем починить то, что сегодня предпочитают выбрасывать. Мы знаем, как объяснить директору школы, что девятый «А» не станет сдавать деньги на ремонт крыши над помещением класса, и при этом не стать врагами этому задерганному человеку.
Эйджизм? Да плевать на него двадцать раз. Если мы обретем дефицитную профессию, то наш жизненный опыт, умение более-менее ладить с людьми (те самые soft skills) позволят нам найти себя на рынке труда. Лишь бы профессия была точно дефицитной… и не противной.
Мы сейчас разберем, какие специалисты сегодня наиболее востребованы, но первоначально следует провести самодиагностику на предмет профессиональных склонностей. «В моем-то возрасте? Когда хвататься надо за любую соломинку?» Да. В любом возрасте. Потому что мы выбираем себе занятие на ближайшие 15-25 лет. И оно не должно выматывать душу и вызывать ощущение выполнения рабского труда ради куска хлеба.
Кроме того, когда-то, в свои семнадцать, мы, возможно, пошли не туда. Поддались давлению родственников, школьного окружения, общественных стереотипов. Может быть, наши сегодняшние сорок-пятьдесят – это лучший возраст, чтобы всё переиграть.
По сути, нам не работа нужна, а осмысленная жизнь с перспективами. Того же, кстати, желает и нынешняя молодежь. Нам бы ее не осуждать, а поучиться у ее прогрессивной части тому, как расставлять свои приоритеты.
Итак, начнем с тестов на профориентацию. Забудем все, что было раньше, и ответим честно и пусть даже наивно на вопросы, например, популярного теста Холланда. Или теста «Якоря карьеры» за авторством Эдгара Шейна. Стоит позалипать на этой теме и пройти подобных тестов с десяток.
В результате вы сможете узнать о своих потенциальных профессиональных интересах много нового и удивительного. А если не пожалеете денежку и потратите ее на квалифицированного психолога, который работает в сфере профориентации и карьерного консультирования, то это поможет вам яснее представить, какая сфера деятельности (из тех, где дефицит профессионалов) вам реально подходит.
Допустим, вы обычный бухгалтер, не главный (который держит в голове тройную бухгалтерию, приготовил себе запасную недвижимость в Черногории и прочие пути отступления, чтобы в случае чего «не присесть»), а просто линейный специалист. Значит, вы усидчивы, привыкли работать с большими массивами цифр и формулами, умеете систематизировать числовую информацию.
Так вам прямой путь в аналитики данных.
Немного подробнее об этой профессии для примера. Огромные массивы данных собирают сегодня о своих потребителях интернет-магазины, мобильные приложения, банки, сервисы такси, корпоративные блоги, коммерческие сообщества в соцсетях – словом, все, кто что-то продает онлайн или оказывает услуги с помощью интернета. Из этих данных кто-то должен извлекать смысл, систематизировать их, находить в них закономерности, делать выводы.Этим занимаются как раз аналитики. Они нужны, как воздух, всем и будут нужны еще долгие годы. Поскольку в свои 40-50 мы ищем трудовые перспективы на 15-25 лет вперед, эта профессия – одна из тех, что нам подходят.
Каких еще специалистов сегодня отрывают с руками
Это вовсе нетрудно прояснить. Снова включим логику: кто в стране может знать больше всех о рынке труда в IT-отрасли? «Яндекс», конечно. Проверяем, а кого, собственно эта компания желает нанять? О! Да тут целый букет вакансий.
Думаем дальше. Если, по словам Алексея Захарова из SuperJob, российские компании способны принять в 10 раз больше IT-специалистов, чем доступно на рынке сейчас, это значит, что «Яндекс» тоже сталкивается с дефицитом. А как крупные компании решают проблему с дефицитом кадров? Обучают их сами.
Учит ли «Яндекс» актуальным профессиям? Да. У компании есть собственный образовательный бизнес под названием «Яндекс.Практикум». В настоящее время через Интернет здесь обучают следующим профессиям:
- Аналитик данных (об этой специальности мы говорили выше)
- Back-end-разработчик – это программист, отвечающий за внутреннюю начинку интернет-сайта, которая не видна пользователям.
- Веб-разработчик – программист, способный построить как внутреннюю часть сайта, так и внешнюю, которая взаимодействует с пользователями.
- Инженер-тестировщик – специалист, который создает сценарии тестирования электронных продуктов (тех же сайтов или мобильных приложений), гоняет их и в хвост и в гриву, находит ошибки и сообщает о них разработчикам.
- Специалист по Data Science – тоже аналитик данных, только сильно прокачанный. Он работает с огромными массивами данных, находит в них неявные закономерности, применяет технологии искусственного интеллекта для предсказания событий. И все это для того, чтобы улучшать продукты бизнеса, промышленности и даже науки. Кстати, этой серьезной профессии обучают… за 8 месяцев.
- Фронтэнд-разработчик – программист, который имеет дело с видимой частью интернет-сайтов (в противовес back-end-разработчику).
Ну, теперь все понятно. Есть шесть (на самом деле больше) профессий для условных «технарей» которые в ближайшие 25 лет не потеряют своей актуальности. Почему не потеряют? Потому что российская экономика будет цифровизировать сама себя практически во всех отраслях. А до цифрового насыщения технологиями нашей стране еще очень далеко.
Если вы все-таки ощущаете себя гуманитарием…
…То вам прямой путь в цифровой маркетинг. Это, знаете, про что? Это про «общаться с людьми при помощи новых технологий», про «делать интересный, забавный, полезный контент в вебе и соцсетях» и про «продавать, используя автоматизацию рутинных процессов и творческий подход».
Снова призываем логику: услуги и физические товары кто-то должен рекламировать и продавать. Да просто доносить до людей, что эти товары и сервисы существуют. Бизнес остро нуждается в специалистах, которые могут это делать с огоньком.
Сегодняшняя цифровая реклама – это не то, что мы понимали под рекламой в девяностые. Это и статьи в блогах компаний, которые вроде ничего на первый взгляд не продвигают, это увлекательные и полезные практически видео на YouTube, это общение с пользователями соцсетей в сообществах брендов, это создание смешных картинок (пикч) и многое, многое другое.
Этому учат? Да. Кто? Каким профессиям? Проясняем: вот, например, сейчас вы залипли на статье в блоге агентства «Текстерра», которое как раз занимается комплексным «цифровым» маркетингом. Компания (как многие другие) постоянно находится в поиске думающих и способных специалистов.
Поскольку цифровизация экономики в стране идет бешеными темпами и все больше бизнесов приходят в интернет, задачи серьезных маркетинговых агентств становятся сложней – и количественно, и качественно. Спецов в достатке не хватает никому – ни бизнесу, ни агентствам. Возьмем несколько профессий.
- интернет-маркетолог;
- коммерческий автор;
- SEO-специалист (человек, приводящий сайты в соответствие с запросами, которые делают интернет-пользователи в поисковиках);
- SMM-специалист;
- контент-маркетолог (человек, который умеет продавать не в лоб при помощи статей, видео, постов в соцсетях и т. п.).
Эти профессии существуют на стыке творчества, интернет-технологий, аналитики и продаж. В них очень важны умение общаться, сочинять, чувство юмора, способность взглянуть на привычные вещи под непривычным углом. Условным гуманитариям здесь прямо раздолье.
А главное для тех, кому за сорок – то, что базовые навыки в указанных сферах можно получить довольно быстро и очень недорого. При этом интернет-маркетинг в ближайшие 25 лет тоже продолжит свое бурное развитие. В этой отрасли рынок труда далек от насыщения.
Толковые и изобретательные авторы контента, редакторы, аналитики, SMM-щики нужны в приличном количестве и прямо сейчас. Завтра тоже будут нужны.
Психологический настрой и неочевидные преимущества самозанятости
Никогда еще, вы слышите? Никогда еще в истории страны россияне в возрасте 40-50 лет не имели таких ошеломительных возможностей «переобуться на ходу» и сменить профессию.
Базовые знания по всем упомянутым специальностям сегодня доступны в интернете абсолютно бесплатно, просто нужно уметь их искать.
Получив базу самостоятельно, примерив новую профессию к себе, стало нетрудно за вполне адекватные моменту деньги пройти системное обучение. При этом, не выходя из собственного дома, наработать портфолио проектов, получить сертификат, а то и трудоустроиться сразу после окончания курсов.
Вышесказанное – не пустое накачивание позитивчиком, а констатация факта: благодаря интернет-технологиям мы больше не заложники одной колеи, выбранной в юности. В момент, когда в своем приличном, но вполне бодром возрасте, мы впадаем в панику из-за того, что колея оказалась «не та», потому что экономика радикально изменилась, стоит сместить фокус внимания на открывшиеся возможности. Применить разум против страха.
А заодно несколько исправить свое понимание отношений в паре «работодатель-работник». Ведь мы ходим на работу не для того, чтобы показать начальству, что вот, мол, мы пришли и сейчас будем продавать свое время за вашу грустненькую зарплату. Бизнес вообще-то ждет, что мы станем решать его насущные проблемы.
Поскольку нам уже за сорок, мы должны соображать, что, развивая свои предприятия, их владельцы реализуют собственные персональные цели: обеспечивают себе комфортный уровень жизни, отдых не как у всех, возможность инвестировать в будущее своих детей, достижение высокой самооценки и т. п. (или мы все еще столь наивны, что не вникаем в эту простую земную истину?).
От специалиста бизнес ждет, что он будет работать на увеличение выручки и прибыли, на масштабирование, на рост клиентской базы. Даже если сотрудник занят в обеспечении сугубо технических процессов, его труд связан со всем вышеназванным.
То есть, если слегка упростить, с точки зрения владельцев предприятий, мы работаем на кого-то затем, чтобы бенефициарам бизнеса хорошо жилось. Если мы, пользуясь нашими навыками и знаниями, обеспечиваем эту задачу, решаем сиюминутные и стратегические проблемы в компании, то компания (а на самом деле – ее собственники) начинает нам за это хорошо платить.
Поэтому давайте перепрошьем свой мозг таким образом: отныне мы решаем проблемы бизнеса (в идеале – нескольких бизнесов), а не «ищем работу»…
Также стоит подумать вот о чем. Кроме перепрофилирования и актуализации собственных профессиональных навыков, против эйджизма на рынке труда есть еще одно средство. Это самозанятость.
Это шанс для 40-50-летних по-новому обустроить свою профессиональную деятельность. Фокус тут вот в чем. В России очень высоки налоги на зарплату. Работодатель ежемесячно отчисляет с каждой уплаченной работнику суммы:
- на пенсионное страхование – 22%;
- на медицинское страхование – 5,1%;
- на социальное страхование – 2,9%;
- подоходный налог – 13%.
Всего – 43%. Это, прямо скажем, много. Если бизнес отдает на руки сотруднику 50 000 рублей в месяц, то государству должен перечислить 21 500. Обязанность эта возложена именно на работодателя, поэтому он, нанимая человека, всякий раз жестоко страдает.
Экономистами и теоретиками бизнес-процессов замечено: в случае проектной работы с подрядчиками, действующими в качестве ИП и ООО, предприниматели платят за услуги охотнее. Потому что это договорные работы, а налоги и социалка больше не в зоне ответственности заказчика.
С введением в стране налогового режима «самозанятость», возникает интересное окно возможностей для возрастных специалистов. Они могут не наниматься в сотрудники, а продавать свои услуги нескольким заказчикам на свободном рынке.
Что интересно, почти все описанные в этой статье современные профессии могут существовать да и существуют в условиях проектной работы и попроектной оплаты. Пара «работодатель-работник» на глазах меняется на пару «заказчик-подрядчик».
И вот тут взрослый, имеющий жизненный опыт и soft skills специалист может почувствовать себя более уверенно, чем даже молодой и резвый наемник из поколения Z.
Ибо что мы теряем, если рискнем сделать это? Да ничего не теряем, а, наоборот, приобретаем: новый смысл жизни, экономические перспективы, актуальные профессиональные интересы, азарт, наконец.
Учиться в 40-50 сложно? Да ну? Может, стоит вспомнить, что в школе мы вообще-то понимали, что такое квадратное уравнение, «функция от икс», «двойная производная». Черт, да мы же доказывали на память тригонометрические теоремы! Гуманитарии – тоже.
Мы эту алгебру и геометрию, которая используется в IT, уже в общих чертах учили. А кое-кто постигал и простенький язык программирования Basic. А у кого-то была очень даже жирная пятерка по черчению: просто оно делалось руками, а не при помощи софта…
На самом деле мы, чуваки за сорок, дофига чего УЖЕ знаем. Нам нужно вспомнить то, что было выучено, и при помощи онлайн-образования приспособить свои не такие уж косные мозги к требованиям момента.
На этой спокойно-оптимистической ноте автор предлагает читателю разговор закончить и пойти обсудить новую информацию и открывающиеся перспективы с мужем/женой (а то и с детьми-студентами или молодыми спецами) за чашечкой чая.
Возможно, жизнь-то вовсе и не катится в пропасть, а имеет все шансы неплохо наладиться, а?
Читайте также:
Бизнес-модель Остервальдера: как устроена, зачем нужна, блоки и примеры
Как мы научили 650 человек продавать онлайн – кейс Tupperware
Купили онлайн-курс и... совершили сразу 14 ошибок: проверьте себя!