В Феврале 2023 года Государственная дума приняла во во втором и третьем чтениях изумительные поправки к закону «О государственном языке Российской Федерации». Если не вчитываться, они выглядели безобидно. Но в пояснительной записке к законопроекту говорилось:
«…проект федерального закона предполагает недопустимость использования иностранных слов, за исключением не имеющих общеупотребительных аналогов в русском языке, перечень которых содержится в нормативных словарях».
Глава думского комитета по культуре Елена Ямпольская сделала тогда уточнение, но несколько невнятное:
«Есть первая сфера употребления обязательно (русского как государственного языка. — Прим. ред.), без всяких оговорок, и есть несколько сфер, такие как исполнение произведений, СМИ, реклама, где могут быть особенности осуществления деятельности».
Предпринимателей и специалистов, ведущих публичную деятельность, конечно же, живо интересовал вопрос «Где именно предполагается "недопустимость" заимствований?». Для того чтобы ответить себе на него, нам придется проштудировать текст закона «О государственном языке…», в который вносились поправки.
Сделав это, мы увидим, что иностранные слова нельзя было бы употреблять практически при любой публичной коммерческой, культурной и общественной активности.
С 1 января 2025 года всякие «кэшбеки», «тренды», «маркетплейсы», «бизнес-коучинг» и прочая басурманская тарабарщина должны были стать вне закона:
- в рекламе;
- в СМИ;
- при показе фильмов в кинозалах;
- при публичных исполнениях произведений литературы, искусства, народного творчества посредством проведения театрально-зрелищных, культурно-просветительных, зрелищно-развлекательных мероприятий.
Есть еще несколько областей, в которых поправки стали бы действовать, но нет смысла их перечислять — они не относятся к реальной экономике или культурной деятельности.
С рекламой же получается совсем нехорошо. В соответствии с поправками в закон РФ «О рекламе», вступившими в силу с 1 сентября 2022, рекламой может быть признано почти любое публичное сообщение. И неважно, оплачивал его публикацию кто-нибудь или нет.
По сути, поправки, которые мы условно можем назвать «О запрете иностранных слов» вкупе с уже работающими поправками в закон «О Рекламе» накрывают, как ковровая бомбардировка, весь бизнес, все СМИ, бренд-медиа, блогосферу, культуру (в том числе неформальную), какие угодно массовые мероприятия — словом, вообще любое шевеление в публичном поле.
Упрощая до полной доступности, мы получим следующее: с января 2025 года вы могли бы употреблять заимствованные словечки только в вашем частном, некоммерческом, и не дай бог никаком не творческом или общественно значимом аккаунте в соцсети, бложике, на персональном сайте.
Всё, что в соответствии с упомянутыми выше поправками можно подверстать под рекламу, бизнес, медиа или культуру-мультуру, будет обязано выражаться благолепно — в духе русского самостийного почвенничества.
А то что?
Ситуация интересная и напоминает фарс. Сама норма о «недопустимости» употребления иностранных заимствований вступила бы в силу с оттяжечкой в два года. Почему? А потому что, по мнению авторов законопроекта, нужно сформировать нормативные словари. Заняться этим должна была специальная правительственная комиссия.
Видимо, планировалось посадить за составление словарей (которые, кстати, планировалось разместить онлайн) неких лингвистов. И бедные ученые стали бы решать, достаточно ли прочно укоренились в русском языке слова «отфрендить», «фолловер», «парсинг» и прочие (кстати, у нас вы можете заказать лендинг, нейминг и многое другое, что, при необходимости, мы переименуем в «посадочную страницу», «наименование» и так далее – прим. отдела продаж TexTerra).
Представим теперь, что словари наконец составлены и опубликованы. Закон вступил в силу… а надзора за его исполнение не предусмотрено. «Как так?», — спросит гражданин РФ.
А вот так. Цитируем законопроект:
«…В проекте федерального закона отсутствуют обязательные требования, оценка соблюдения которых осуществляется в рамках государственного контроля (надзора), муниципального контроля, при рассмотрении дел об административных правонарушениях, или обязательные требования, соответствие которым проверяется при выдаче разрешений, лицензий, аттестатов аккредитации, иных документов, имеющих разрешительный характер (далее – обязательные требования), о соответствующем виде государственного контроля (надзора), виде разрешительной деятельности и предполагаемой ответственности за нарушение обязательных требований или последствиях их несоблюдения…»
Если вы ничего не поняли, то переводим на благолепный русский: виры за басурманское речение на миру не предусмотрено. То бишь, штрафов не вводится, да и надзирать никто не поставлен.
Что это означает для бизнеса и других заинтересованных институций? Вкратце — премилый джек-пот из размытой правовой нормы, отсутствия прописанных форм правоприменения, простора для административного восторга и давления.
Допустим, некий банк «Бренькофф» публикует рекламу: «Акция! Кэшбек 5% с картой "Бренькофф" в коворкингах и барбершопах». Видит ее на улице условный народный представитель — из окна авто представительского класса, расцвеченного сполохами мигалок. Замирает его сердце от боли за поругание государственного языка.
В тот же вечер врывается народный избранник в информационную повестку с кличем «Недопустимо!». Клич многократно размножается СМИ и прочими медиа. Юристы «Бренькофф» вчитываются в законодательные формулировки и резюмируют: «Ну, недопустимо, и чё?».
Коллизия. Радетель за язык и закон в гневе обращается в Федеральную антимонопольную службу с побуждением, мол, ФАС, говори «фас!». Служба, само собой, должна надзирать за всей рекламой в принципе, хотя новым законом именно за чистоту рекламного языка отвечать не обязана. Вопрос — придет ли чиновник ФАС в административный раж?
Вероятно, придет. И банк «Бренькофф» вынужден будет снять рекламу, переделать слоган, макеты, тиражи, убрать креатив из рекламных кабинетов соцсетей и т.п. То есть, потерпит убытки, хотя и не будет наказан формально.
Тут и штрафов не нужно — на убытки таким образом можно «поставить» кого угодно, будь ты хоть банк, хоть хип-хоп лейбл, хоть администратор сетевого сообщества любителей скрапбукинга.
Могли мы надеяться на то, что к моменту вступления в силу поправок о «недопустимости» употребления иностранных слов в рекламе и далее везде, законодатели не внесли бы новые поправки — об административной ответственность за это правонарушение? Не могли. Опыт последних десятилетий подсказывает: штрафы вводят всегда — дай только срок.
Новая же законодательная норма позволяла бы точечное и волюнтаристское применение в отношении любого бизнеса, общественной или культурной организации, ибо под действие закона подпадают организации всех форм собственности.
Почему закон о «недопустимости» употребления иностранных слов антинаучен
Русский язык вбирает в себя иностранные заимствования, начиная примерно с VI века новой эры. В него десятками и сотнями влились балтизмы (например, ковш, кувшин, янтарь, деревня); финно-угризмы (пельмени, мойва, сауна); грецизмы (известь, сахар, скамья, тетрадь, фонарь); арабизмы (матрац, адмирал, лак, кофе).
В нем множество латинизмов, тюркизмов и заимствований из десятков других языков — мертвых и живых, от санскрита до английского. Мало того, русский язык заимствовал приставки и суффиксы из греческого и западноевропейских языков и при их помощи образовывал собственно русские слова.
Никакого «чистого, исконного русского языка» в природе не имеется. И зафиксировать в моменте существующий русский, залить его законодательной эпоксидкой в принципе невозможно.
Между мировыми языками постоянно происходят языковые контакты. Они приводят, кроме заимствований, к конвергенции языков, к калькированию и прочим естественным процессам, узнав о которых законодатели перестанут спать по ночам.
Ученые-лингвисты метафорически называют язык «живым организмом». Никакие самые жестокие законы просто не способны остановить его развитие и смешивание с другими языками при кросс-культурных контактах. Особенно в интернет-эпоху.
Поэтому принятие закона о «недопустимости» употребления иностранных заимствований — это акт во многом комический. Хотя последствия его могли бы быть для всей экономики и культурной сферы вполне печальными.
Глубина же запретов зависит лишь от ретивости всевозможных российских угрюм-бурчеевых, которые почему-то традиционно стремятся стать большими учеными в области языкознания, не имея для этого никаких оснований.
Теперь на внезапно попытку ввести новацию можно смотреть сквозь пальцы. Но ушки надо держать на макушке — не исключено, что вскоре к этому вопросу снова подступятся, но уже с другого края.
Почему закон не прошел
А потому что Комитет Госдумы по экономической политике отклонил его. Его просто сочли излишним – в нашем законеодательстве уже есть требования к использованию государственного языка. Более того, применение латинских символов в рекламе «может быть оправдано характеристиками товара или услуги»: это реклама международных событий, учебных заведений, где преподаются иностранные языки, и туристических услуг.
И еще одно: русский язык подлежит обязательному использованию в рекламе – п.1 ч.5 ст.5 Федерального закона «О рекламе». Согласно этому пункту, не допускается использование иностранных слов и выражений, которые могут привести к искажению смысла информации.
Но опросы, например, проведенный SuperJob, говорят о том, что за запрет иностранных слов везде выступают 53% россиян.
Читайте также:
Саморазвитие: почему оно вам нужно, но вы его продинамите
Интернету «вышка» не нужна: образование не стоит своих денег
Soft skills: работать некому — все коммуницируют