Интервью с Дмитрием Волошиным: юный стартапер – это миф

В медиаобраз креативного молодого стартапера часто противопоставлен предпринимателю в годах, который управляет хлебозаводом по раз и навсегда заведенной схеме. Однако практика показывает, что создатели инновационных проектов тем чаще добиваются успеха, чем они старше. Об этом говорит исследование, опубликованное в Harvard Business Review. На практике скорости и свежести юного мышления часто оказывается недостаточно для того, чтобы не только что-то придумать, но и воплотить.

Мы пообщались с Дмитрием Волошиным, чтобы разобраться, что угрожает развитию стартапов в России и почему они могут не взлетать.

Со стороны создается впечатление, что в России с годами появляется все больше как стартапов, так и структур, которые помогают развиваться новым проектам. На каком этапе находится индустрия стартапов в нашей стране по сравнению с западной?

На сегодня нельзя сказать, что в России в принципе сформирована предпринимательская культура. Если сравнивать с Америкой, у нас потенциал этого рынка реализован примерно на 20 % от возможного. Есть 2 причины, почему так происходит.

Первая – культурная. В нашем обществе в среде людей, принимающих ключевые решения, все еще существует не очень позитивное отношение к предпринимательству, и это проявляется во всех сферах. Есть устоявшееся мнение, что предел мечтаний – это работа в госкорпорации, а предприниматель – это барыга и ворюга. Именно такой взгляд порой транслируется с высоких трибун.

Вторая причина – отсутствие экономических предпосылок. В России деньги очень дорогие. Нельзя просто так прийти в банк и оформить займ под реалистичные проценты. Есть серьезные законодательные барьеры, а поддержка со стороны государства крайне недостаточна. Между тем, она могла бы разрешить обе указанные проблемы.

Сейчас в нашей стране есть всего 1 вид дешевых средств – деньги государства. Чтобы стартапы, которые всегда очевидно нуждаются в деньгах для развития, получали к ним доступ, нужно структурно изменить экономику, то есть ее либерализовать, – тогда негосударственные деньги стали бы дешевыми. Это маловероятный сценарий. Либо надо сделать более дешевыми государственные деньги. И здесь тоже затык, поскольку ни одна проверяющая организация в стране не воспринимает риск, который несет стартап, как обоснованный. А значит, любой чиновник, который примет решение вложиться в стартап, становится потенциальным «сидельцем» – ему вменят нецелевое расходование и т.д.

Какие механизмы эффективно работают для поддержки стартапов на Западе?

Давайте пойдем за примерами не на Запад, а на Восток. Все же западная экономика слишком сильно отличается от нашей. Аналогия с Китаем будет ближе. В КНР, скажем, реализуется программа, которую я бы назвал «Пусть цветут все цветы». Там создано несколько больших фондов, через который в стратегически важные отрасли систематически заливаются деньги. Делают они это не напрямую, а с привлечением команд профессиональных инвесторов, которые обеспечивают рациональный выбор проектов для инвестирования в необходимые отрасли, создавая конкурирующие друг с другом фонды.

В России же, например, задача по развитию искусственного интеллекта поручена паре корпораций. Но, вероятно, было бы правильнее распределить средства по аналогии с китайскими фондами – множеству фирм, которые путем проб и ошибок выполнили бы задачу. Это позволило бы вовлечь в решение задачи больше предпринимательской энергии и создать что-то действительно новое.

Какие стартапы в России все же развиваются даже в текущих условиях? У них есть некие общие характеристики?

Прежде всего, конечно, у нас растут айтишные стартапы.

Во-первых, Россия богата айтишниками, у нас всегда была хорошая математическая школа.

Во-вторых, такие проекты обычно не требуют большого объема затрат по сравнению с остальными. По той же логике неплохо идут образовательные стартапы. Есть и другие удачные примеры, конечно. Объединяет их то, что они не требуют большого бюджета на тесты продуктовых гипотез.

Для понимания: «большие затраты» в разговоре о стартапах начинаются от 10 млн рублей. До 10 млн еще можно перехватить грантами-займами. Тем временем средний россиянин, как мы знаем, не очень богат и располагает доходом в десятки тысяч рублей в месяц. Даже 4-5 млн рублей для него – неподъемная сумма, а вместе с тем такие деньги для запуска стартапа – копейки. 1 миллион долларов в США – средний чек для запуска очень среднего проекта.

Тут, конечно, важно определиться с терминами: что вообще такое стартап? Одиозная «Бизнес Молодость», скажем, не учила предпринимательству как таковому: там не показывали, как создавать новое, не обучали инновационному складу мышления. Все, что там давали, – это навыки по продвижению товара. Тем не менее, выходцы этого движения часто говорят о себе как о стартаперах. Но это подмена понятий.

Вот почему стартаперов мало не только у нас, но и на Западе. Новое сделать непросто. Нужно пройти большой и дорогой путь проверки гипотез.

Есть ли корреляция между возрастом стартапера и его успешностью? Стереотипный облик такого предпринимателя – юный, бедный, но очень активный и умный человек. Насколько это близко к реальности?

Стартапер, который добивается успеха и выводит свой продукт на высокий уровень, – это, как правило, человек в возрасте от 35 лет. Конечно, есть молодые гении. Но СМИ делают на них слишком большой акцент. По факту основную массу успешных стартаперов как в России, так и за рубежом, представляют люди 35-55 лет. Это предприниматели, которые успели поработать в найме и больше не хотят трудиться за деньги. Они хотят иметь свободу в принятии решений и приносить пользу людям.

У молодых мотивация совсем другая: деньги в моменте, здесь и сейчас. Потому медийный образ стартапера как молодого разработчика с горящими глазами в гараже и не соответствует действительности. У меня в менторинге сейчас 7 компаний. Их основателям 48, 39, 40, 38 лет. Нет никого моложе 33.

Да, сегодня многие придерживаются мнения, что необходимо «качать студенческое предпринимательство». Логика понятна: у молодых быстрое и оригинальное мышление. А чтобы придумать что-то новое, надо по-новому на что-то взглянуть. Но вот вопрос: а что они будут делать после того, как взглянут? Нужна системная работа, нужно понимание бизнеса. И опять же – нужны деньги. А об этом я уже говорил.

Теоретически, если у самого нет ресурсов развивать идею, можно продать ее другому. Но ведь молодежь и продавать обычно не умеет. Никто не отменял очевидные присущие молодости нюансы: если задавать юному предпринимателю логичные вопросы на презентации его проекта, он может просто обидеться и уйти. У меня было много таких случаев. Согласитесь, в аналогичной ситуации сложно представить человека с большим опытом.

Можно ли сказать, что сегодня поговорка «один в поле не воин» подходит стартап-проектам? То есть чтобы стать успешным, ему сегодня обязательно требуется поддержка извне: акселератор, ментор и т.д.?

В общем случае я верю в то, что конструктивный путь – это путь, на котором ты минуешь чужие грабли. И здесь тебе действительно понадобится акселератор, ментор, а позднее и совет директоров. Но, к сожалению, в нашей стране есть проблема кризиса доверия. Стартаперу трудно настолько довериться ментору, чтобы начать следовать его совету.

Акселератор – хороший способ прокачать идею. Фактически он представляет собой образовательный сервис. При этом есть акселераторы, которые направлены на то, чтобы провалидировать задумку, а есть те, которые заточены на упаковку под инвестиции. На ранней стадии отправляться ко вторым, конечно, неправильно. Также отмечу, что всегда лучше выбирать отраслевой акселератор, чем общий. В целом, это очень разумный шаг для тех, кто ранее бизнеса не делал.

После запуска у проекта должен пройти некий период жизни: он должен выйти на рынок и получить какую-то выручку. Потом, когда возникают первые вопросы по инвестированию и прибыли, или вы уткнулись в проблемы роста и стагнируете (что бывает у всех стартапов после получения первой выручки) – настает время ментора.

Эти стадии, если проходить их вовремя, серьезно повышают шансы стартапа на успех.

Насколько часто российские стартаперы обращаются за помощью, чтобы избежать ошибок?

В России предприниматели часто ведут себя как партизаны: они как бы в лесу и отстреливаются от врагов. Поэтому тем, кто выходит на рынок обучения стартаперов, в целом приходится сложно. Например, недавно я в партнерстве с Forbes запустил проект по обучению предпринимателей. И это тяжко.

Очень многие считают, что предпринимательство должно быть максимально простым. Видимо, избалованы идеями той же «Бизнес Молодости». И в основном отклик сводится к такому: мы хотим быстрых и простых решений, потратив мало денег. Хотим, чтобы нам рассказали, как заработать миллион. Идея о том, что бизнес – это вообще-то больно и трудно, воспринимается плохо.

Вы можете иметь опыт глубокого погружения в определенную среду, который позволит сгенерировать действительно оригинальную задумку. Чем она неповторимее, тем выше ее защищенность от ударов судьбы.

Второй фактор – шило в заднице фаундера, который не сдается сразу и готов к достаточно длинному периоду лишений. Плюс критически важным является знание своей ниши. Например, я 15 лет в IT. Соответственно, я могу делать стартап в IT – я глубоко понимаю предмет.

Как говорится, основная проблема – это высокозамотивированные некомпетентные сотрудники. На самом деле, одного энтузиазма сегодня недостаточно, чтобы запустить новый проект.

Конечно, нужна коммуникабельность, потому что основной способ обучения в предпринимательстве – это one to one, когда надо найти эксперта и задать вопрос так, чтобы тебя не послали.

В какие ниши сегодня точно не стоит идти стартаперу в России? Были ли на вашей практике менторства проекты, которые не пошли?

Не стоит идти разве что в ниши, заведомо связанные с большим объемом капвложений. Если человек пойдет делать новый банк – это так себе история. Если решит сделать платформу для скоринга клиентов банка – это история получше.

Проекты, которые не взлетели, у меня, конечно, были. Например, интернет-сервис в сфере финтеха. Проект не взлетел, потому что фаундер был погружен в него не полностью. Он придумал идею, а потом нашел под нее наемного управленца и запустил. Получилась фигня. Так я усвоил, что фаундер на ранней стадии не может быть вовлечен на чуть-чуть. Я как инвестор стал более внимательно смотреть на основателя и то, насколько он вовлечен в проект и какова его роль. А она не в том, чтобы только придумать, а в том, чтобы зажечь команду и видеть перспективу, постоянно показывая ее другим и рассказывая, как ее реализовать.

Другой пример. Был в менторинге бизнес с четырьмя фаундерами, которые на берегу не договорились об обязанностях и в результате начали друг друга обвинять в том, что другой работает мало. Проект погиб, а я стал обращать больше внимания на договоренности между сооснователями, которые приносят мне свой проект.

Исходя из некоторых утверждений Аркадия Морейниса, по большому счету, для нового проекта не так важна суть, как презентация (брендинг и продвижение) – как минимум на первых этапах. Насколько это так, с вашей точки зрения?

Я не согласен. Такой подход, на мой взгляд, слишком утилитарный: он учит только тому, как заработать деньги. А с моей точки зрения, стартап – это в первую очередь про новое и пользу людям. Да, то, как себя презентует стартап, – это важно. Но суть продукта все же важнее. Пока продукт не осмыслен, не понятна его целевая аудитория и УТП, не понятны рынки, базовая механика, не просчитана юнит-экономика – говорить про упаковку преждевременно. Просто не для кого упаковывать