Концепция статусного успеха перестала пленять молодежь. Теперь она очарована поисками себя.
Вот вы покупаете в «Пятерочке» милые пищевые контейнеры, которые будут аккуратно и красиво помещаться в холодильнике, и не знаете, что живете в «обществе рефлексивного модерна». То бишь, среди людей, которые всего за полтора поколения, выросших после распада СССР, успели всей душой полюбить идею статусно-финансового успеха, а затем горько разочароваться в ней.
Россияне экстерном, очень быстро, проскочили классический модерновый этап с помощью наивного копирования в быту поведения героев «Санта-Барбары», иррациональных «инвестиций» в финансовые пирамиды, челночества, неловкого и почти сплошь коррупционного постсоветского карьеризма.
Уж пробовали и платить несусветные деньги за дипломные корочки, но выяснили, что они того не стоят; и брать ипотеку, тут же сдавая квартиру в напрасной надежде, что деньги жильцов эту самую ипотеку закроют; и в бизнес ходили — без увлечения, без интересной идеи, а чисто потому, что «вот есть одна тема…».
И дропшиппинг пробовали, и купить на «Алибабе» китайское барахло с целью перепродать с наценкой 200%. И бросались из «бизнеса» снова в найм, но с неприятным удивлением обнаруживали, что образованным профессионалам в России очень и очень недоплачивают.
Многие очнулись в рядах «нового прекариата» — самозанятых, которых в концу 2023 года может оказаться аж 10 миллионов человек или около 12% от всего трудоспособного населения страны. Все эти отчаянные люди хорошо распробовали вкус нестабильной занятости и худших по сравнению с наемными работниками социальных гарантий…
Короче говоря, успешный успех чертовой уйме россиян оказался не по зубам. И не потому что они какие-то неспособные.
Что нам внушали поп-культура, преподы в постсоветских вузах, СМИ и еще молодой интернет совсем недавно? То, что главной и якобы естественной целью человека является успех, понимаемый как совокупность статусных и материально-финансовых возможностей. И что за него нужно сражаться в условиях жесткой социальной конкуренции.
В центре попсовых историй стоял индивид, «сделавший себя сам», как в Великой Капиталистической Мечте. Или типаж «Золушки», которая внезапно (но заслуженно — во что только ни верят люди) обрела статус и богатство, не ударяя палец о палец в традиционном смысле.
Само собой разумелось, что забраться на Фудзи успеха возможно, если годы и годы быть трудолюбивым, честным и до поры до времени аскетичным. Образование, профессионализм и упорство «гарантировали» подъем по карьерной лестнице.
А «золушкам» следовало правильно выходить замуж или жениться. Ну или наследство получать от свалившейся на голову в уже усопшем виде двоюродной тети из Австралии. Как выяснилось, эти идеи в реальном мире нежизнеспособны.
С научной точки зрения проблема вот в чем: слишком много желающих рвут жилы на предмет «успеха», а в существующей социальной структуре, что в России, что, скажем, в Западной Европе или США, нет столько свободных высокостатусных позиций.
В связи с этим в обществах модерна возникло социальное напряжение, по поводу которого есть целая социологическая теория. Среди прочего она постулирует, что значительная часть людей просто не может добиться успеха классическими институциональными средствами, в действенности которых столько лет убеждали кино, СМИ, а также книжки и блоги удачливых фарцовщиков, возомнивших себя гуру бизнеса.
Оказывается, общество позднего модерна пошло не туда, куда ожидалось. Происходят несколько странные вещи:
- Во-первых, так называемый «упадок труда». Возник разрыв между трудом и успехом. Грубо говоря, образованный профессионал теперь может упахиваться десятилетиями, но не богатеть и не получать высокого социального статуса благодаря своему трудолюбию. Целые армии специалистов рынок вытесняет на обочину нестабильной занятости — в прекариат, в самозанятые.
- Во-вторых, в это же самое время стираются границы между трудом и досугом в верхнем слое прекариата — у фриласеров, высокооплачиваемых экспертов, представителей шоу-бизнеса и креативных индустрий. И современная инфопопса воздвигает именно их образы в качестве эталонных. На наших глазах она кует мифологию «самореализации». В ней интересный труд и хорошее бабло сочетаются с личностным комфортом и «внутренней гармонией». Методы у попсовиков примерно те же, что и у авторов устаревшей идеи про то, что тяжелый труд и самоограничения ведут к заслуженным виллам на Лазурном берегу, утренним конным прогулкам и необременительным заботам портфельного инвестора.
- В-третьих, в культурной, с позволения сказать, индустрии современности сформировался целый институт лайф-коучинга, представленный инфлюенсерами — «просветленными» предпринимателями, мотивационными и бьюти-блогерами, «экспертами», которые почти гипнотически насаждают нарратив самореализации.
Из чего он состоит? Из нескольких привлекательных идей:
- здоровья и красоты — за это отвечают ЗОЖ- и бьюти-блогеры;
- внутренней гармонии и поиска себя (популярные психологи);
- профессионализации (как бы это странно ни звучало) потребления и досуга как якобы ключевых составляющих самореализации — (привет блогам о путешествиях, пристойном отдыхе, моде, «распаковках» и о том, как и чего надо покупать правильному современному человеку).
Как российская молодежь слезает с «иглы» успеха и примеривается к погоне за «самореализацией»
Концепт самореализации, призванный утешить людей, не имеющих возможности преуспевать материально и статусно (и, конечно, дать заработать коучам), предлагает огромное разнообразие стратегий «обретения себя».
Это само по себе вгоняет в стресс аудиторию, потому что рационально попробовать все модели профессионально-потребительского поведения просто нереально. Но, видимо, фрустрация от «упадка труда» еще выше, и в рамках концепции «самореализации» люди страдают меньше.
Возможно, дело в том, что «нарратив успеха» однозначно сообщал, что мелкий служащий — это лузер, а директор — молодца. Других мнений быть не могло.
А вот «нарратив самореализации» утверждает, что успешный предприниматель, фрилансер, фитнес-инструктор, провинциальный рэпер или там тревел-блогер — равны. При условии, что они «обрели себя» и пребывают во «внутреннем комфорте».
Ведется ли на это мировая и российская молодежь? Еще как. Обратимся к довольно большому социологическому исследованию, проведенному на значительной выборке в 7800 человек среди молодых жителей Краснодарского края. Социологи любят этот регион за социальное разнообразие — образовательное, имущественное, этническое, профессиональное и прочее.
Он не Московская агломерация, где концепт «самореализации» прописался раньше всех, и не другая крайность, вроде унылых моногородов с многолетне депрессивной экономикой, где за совет «обрести себя» можно и в лицо получить.
Другими словами, выборка из Краснодарского края с некоторыми допущениями и оговорками как бы представляет собой всю социально разнообразную Россию.
Ученые обнаружили, что у отечественной молодежи в топ-5 жизненных стремлений вошли (проценты не суммируются, можно было давать несколько ответов):
- желание иметь любимую и интересную работу (90,4%);
- хорошее здоровье (87,9%);
- стремление стать профессионалом в своей сфере, сделать успешную карьеру (85,4%);
- желание получить хорошо оплачиваемую работу, высокий доход (85,2%);
- иметь хороших и верных друзей (83%).
А вот полная картина:
Исследователи сообщают (цитата):
«На первом месте – индивидуалистические ценности самореализации, личностного комфорта (любимая и интересная работа, хорошее здоровье, свобода и независимость) и успеха (хорошо оплачиваемая работа, высокий доход, профессионализм и карьера).
Своеобразным «мостиком» между индивидуалистическими и социальными ценностями выступает дружба, которая воспринимается респондентами (и об этом однозначно говорят материалы фокус-групп) как, прежде всего, ресурс личностной поддержки (“друзья — это те, кто поможет в трудную минуту, на кого можно опереться”)».
Особо ученые указывают на низкий рейтинг ценности социального признания (52,2%). И поясняют, что в классической культуре общества модерна идея успеха, как правило, строилась на сочетании ценностей общественного признания, личного престижа и материального благополучия.
И вдруг социальное признание «провалилось». Теперешняя молодежь замещает стремление к нему идеей «внутренней гармонии и согласия с собой». Теперь выбор профессиональных и прочих жизненных стратегий ориентирован больше на поиск психологического (и материального) комфорта. А статус — давай, до свиданья.
Совсем недавно, в 2012–2013 годах рейтинг социального признания у российской молодежи достигал 65–68%. Как видим, снижение произошло значительное.
Еще одна цитата:
«В целом сопоставление с результатами более ранних исследований показывает, что за последние 5-8 лет содержание ключевых смысложизненных ценностей молодежи сместилось от полюса “разумного эгоизма” (карьера, семья и дети, материальное благополучие) к полюсу “эгоцентризма и самореализации” (поиск себя, свобода и личное благополучие)».
Вот что говорят молодые на фокус-группах:
«Какое-то время, проведенное с собой, — это ценность, я хочу заниматься тем, чем я хочу заниматься» (юноша, 20 лет, Армавир);
«Мы опираемся на стабильность. Даже на то же хобби, которое будет нам что-то приносить, уже будет для нас чем-то полезным, не только деньги, но и само удовольствие от этого» (юноша, 16 лет, Краснодар);
«А какой интерес просто жить и быть любимой? Нужно же что-то делать. А то я просто жена, и у меня есть такой крутой муж, а ты при этом кто? Просто жена этого мужчины» (девушка, 17 лет, Краснодар)»;
«Конечно, саморазвитие — это вообще самое главное. Техникум — это одно дело, ты можешь что угодно здесь учить, но без саморазвития ты далеко не уплывёшь» (юноша., 17 лет, Краснодар).
Кстати, российские девушки чаще рассуждали на фокус-группах о самореализации и делали это более конкретизировано, чем юноши.
В процессе исследования выяснилось, что у целых 15% молодых людей нет значимых авторитетов для подражания. Респонденты заявляли: «мне не нужны образцы для подражания», «я считаю, что нужно быть похожим только на себя самого» и т.п.
Когда молодежь спрашивали о любимых героях, то аж 32,6% выбрали ответ «любимых героев у меня нет — я сам(а) себе герой». С 2010 года доля таких ответов выросла в 1,5 раза.
Еще около трети респондентов в качестве образцов, на которых хочется равняться, выбрали блогеров, мотиваторов, коучей, интервьюеров, ведущих шоу на различных онлайн-платформах и популярных психологов (то есть, как поясняют авторы исследования, «носителей профессиональных и социальных статусов, которые стремительно сделались популярны в молодежной среде»).
Именно эти инфлюенсеры (цитата) «…продвигают установку на самодостаточность и независимость, поиск себя и построение отношений с другими по принципу минимизации долга и максимизации комфорта».
Ученые спокойно сообщают, что в сознании молодых происходит «эгоцентрический поворот». Фиксируется высокая популярность мемов из поп-психологии «Будь собой», «Люби себя», «Никто никому ничего не должен».
Жизнеспособен ли концепт «самореализации»? Скепсис ученых и личный взгляд
Исследователи прямых оценок не выносят — на то они и исследователи. Однако отмечают, что 1/3 часть респондентов вдохновляется примерами «легкого успеха» популярных тиктокеров, блогеров и стримеров.
Примерно такая же часть опрошенных выказывает готовность к самодисциплине и упорному труду, занимая в отношении самих себя рефлексивную и требовательную позицию.
Значительная доля молодежи испытывает внутреннее напряжение как следствие противоречия между необходимостью самореализоваться и неготовностью для этого к личному самоограничению и напряженным усилиям.
Например, 44% респондентов заявляют, что им недостает личностных качеств для самореализации — воли, целеустремлённости, трудолюбия и т.п.
По результатам исследований понятно, что бо́льшая часть свободного времени молодых людей посвящена пассивно-развлекательным формам деятельности: общению «в реале» и в социальных сетях, просмотру развлекательного интернет-контента и художественных фильмов, компьютерным играм.
То есть, свой досуг молодые организуют непродуктивно, несмотря на техническое обилие возможностей как-нибудь уже начать собственную самореализацию.
В качестве гипотезы, объясняющей это положение дел, социологи предлагают эффект «рефлексивной бездеятельности». Цитата:
«Для существенной части молодежи процесс “поиска себя” и “выбора пути” вкупе с переживаниями по поводу неспособности его осуществить и вялой разнонаправленной активностью в жанре (псевдо)саморазвития превращается в самостоятельную поведенческую стратегию».
В теории социального напряжения предполагается, что такое поведение представляет собой классические формы ретритизма (отвержение одобряемых обществом целей и институциональных средств их достижения) и ритуализма (понижение собственных целей, стремление «не высовываться», презирать «карьеризм»)…
По мнению автора этой статьи, концепт «самореализации» — такая же манипулятивная химера, как и традиционная морковка успешного успеха. В условиях «упадка труда», вытеснения больших масс людей в неустроенный прекарный класс, увеличения — что в России, что в более развитых странах — имущественного разрыва, действительная самореализация в прямом смысле этого слова представляется трудной задачей. Над ней нужно вкалывать — как раньше предлагалось пахать для получения высокого дохода и социального статуса.
Оба психологических конструкта — старый и новый — своего рода близнецы. Поп-культура, поп-психология, лайф-коучи сначала лгали людям о том, что их усилия что-то значат, а теперь лгут, что перенаправив внимание на «поиск себя», можно избежать социального напряжения.
Но, пожалуй, современный маяк «самореализации» можно считать более гуманным. Ибо разочарование в концепте успеха как награды за трудолюбие после долгих лет бесплодной пахоты наступает очень болезненно из-за наглядности результатов. Как говорится, «в колхозе больше всех работала лошадь, но председателем стала не она».
А вот разочарование в модном ныне концепте может и не наступить, потому что он предполагает сотни способов самогипноза. За искомую самореализацию можно принять «женское счастье», дешевое хобби, вечное пребывание в креативном андерграунде, какую-нибудь модную многолетнюю «психотерапию», мистические практики, волонтерство, полуголодную самозанятость — продолжите ряд сами...
Думается, мода на «самореализацию», кроме прочего, представляет собой феномен стихийного психологического самолечения. В окружающем обществе с его довольно жестокими экономическими и социальными повадками — реально страшно. Упорный же «поиск себя» позволяет не заглядывать в глаза чудовищам, кое-как лавировать между рифами бедности и не позволять родным и знакомым называть вас лузером.
Потому что самореализованная личность — это вам не лузер…
Читайте также:
Быть неудачником – норм. И хватит верить интернет-сказкам об «успехе»
Ми-ми-мистики или «сухие» рационалы: с кем опасней работать?
