«Генералы всегда готовятся к прошлой войне»
Сэр Уинстон Черчилль.
Если мы не хотим, чтобы в будущем наши дети стали дергаными клиентами дорогих психотерапевтов, мы должны следовать за природными склонностями отпрысков. Само собой, при условии, что речь идет не о таланте к карманным кражам. С другой стороны, мы, как все мамы и папы, желаем, чтобы достигшие совершеннолетия чада не мыкались с невостребованной профессией по дешевым работам.
И тут самим родителям впору записываться к мозгоправу. Потому что, если ребенок, допустим, годами танцует по квартире и не «тащит» математику, то очевидно, что из него не выйдет data scientist или хоть бы 1С-программист. Но нас плющит от тревожных предчувствий, прорывающихся восклицаниями «Но как же он будет жить!? Ведь кругом сплошная «Цифра», вы же видите? Вы же понимаете, какие там зарплаты?»…
На нас нещадно давят слухи и инфошум с редкими вкраплениями объективных данных. Да действительно, именно сейчас лучшее положение на рынке труда как России, так и всего просвещенного мира имеют IT-специалисты. Создается ощущение, что дефицит квалифицированных кадров в этой сфере достиг эпических масштабов.
По данным «Работа.ру», в сентябре 2021 года зарплаты айтишников по сравнению с июнем текущего года подскочили аж на 20 %. Даже на фоне их многолетнего роста такой скачок выглядит сенсационным. Предложения месячной ставки в 200-250 тыс. рублей разработчикам среднего уровня перестают быть экзотикой. Для большинства россиян это какие-то запредельные, шокирующие заработки. Рядом с айтишниками начали смотреться бедно даже менеджеры среднего звена из сферы финансов.
Логично, что более-менее вменяемые родители нынешних детей готовы жарко обсуждать, где бы нарыть для чад недорогие внешкольные занятия по программированию? «Ну чтобы того… подготовить к жизни. Мы же понимаем уровень преподавания информатики в школе…»
И вот тут напуганные и вместе с тем очарованные «Цифрой» взрослые делают серьезную ошибку. Потому что готовиться следует к тому дефициту кадров, который возникнет через 10-20 лет, а не к тому, который есть сегодня.
Прорва цифровизации насытится, а вот кто будет наполнять цифровой мир эмоциями, заботой, контентом?
Скорее всего, вы не слышали о том, что Facebook уже не первый год пилит социальную сеть будущего Horizon Worlds. Меж тем она уже сейчас работает в beta-версии и представляет собой виртуальную (и отчасти смешанную) реальность. В 2021 году гигантская корпорация Facebook Inc., которую трудно упрекнуть в недальновидности, объявила, что собирается потратить для начала 10 миллионов долларов на оплату творческого труда создателей виртуального контента в HW. Не программистов, заметим для себя, привлекает в свою «Матрицу» сверхбогатый гик Цукерберг, а именно креативщиков.
28 октября он официально объявил, что теперь Facebook Inc. будет называться Meta, потому что компания строит «метавселенную», в которой со временем объединит свои продукты (название соцсети Facebook пока остается прежним).
#BREAKING Facebook is now "Meta" "Now we have a new North Star," CEO Mark Zuckerberg says. "From now on, we are going to be Metaverse first, not Facebook first," pic.twitter.com/Yj6N0LDus5
— Sara Fischer (@sarafischer) October 28, 2021
Внутри Horizon Worlds (или Meta) созданы визуальные инструменты для построения виртуальных локаций, а также механизмы написания сценариев поведения «предметов» и персонажей. Там, друзья, никакого программирования – там геометрические формы, кубики-пирамидки, кнопочки, курсоры, направляющие. Там человекопонятные сценарные команды.
Для того, чтобы оригинально мыслящие креативщики могли создавать виртуальные (и прибыльные) миры будущего, программисты Facebook создали инструменты, напоминающие красочные игрушки. Это не то, что low code, это no code-среда, в которую за немаленькие деньги приглашают поиграть первых счастливчиков.
Наивно думать, что зубастый, поднаторевший в IT-войнах Марк Цукерберг выжил из ума, а вместе с ним все акционеры Facebook Inc. Они «думают вперед», как и 15 лет назад. И там, впереди, просматривается мировой экономический ансамбль, в котором не технари будут играть первую скрипку и даже не «творчески» прокаченные нейросети, а именно слегка поехавшие фантазеры-креаторы.
По большому счету, человечество решило проблемы с производством еды. В мире просто выбрасывается до трети всей выращенной и приготовленной пищи. Даже россияне ежегодно выкидывают 17 миллионов тонн годных к употреблению продуктов питания на сумму 1,6 триллиона рублей. Это не шутка. Решена проблема и с производством всевозможного ширпотреба – от строительных материалов до микроволновок, смартфонов, роботов-пылесосов и чего вы там изволите еще.
- Главный вызов для бизнеса сейчас – это заставить потребителей покупать ширпотреб или еду именно своего бренда, хотя все товары на рынке плюс-минус одинаковые.
- Второй вызов – полностью оцифровать сферу услуг, поручив все рутинные операции алгоритмам и убрав из цепочки их предоставления «лишних» (ну, извините) людей.
- Третий вызов – максимально приблизить выбор и поставку повседневных товаров и услуг к дому потребителя.
В связи с этим вернемся к «Фейсбуку». Цифровой гигант зарабатывает ошеломительную прибыль на рекламе – выступая посредником между бизнесом и потребителем. Задача Facebook Inc. и ее конкурентов с одной стороны – затащить в свои социальные сети (и особенно в виртуальную реальность) как можно больше народу. С другой стороны – дать производителям еды, ширпотреба, услуг и развлечений удобные no code-инструменты для публикации эффектной и эффективной рекламы.
Естественно, для того, чтобы в соцсетях будущего тусовались миллиарды, в них должны быть не только возможности «встретиться» и потрындеть. В них обязан быть представлен разнообразный игровой, развлекательный, познавательный, информационный и прочий контент. В них должны быть обустроены стильные, милые, странные, роскошные или аскетичные, попсовые или нонконформистские «места» для встреч. Разработаны для пользователей сценарии развлечений, квесты и прочие игровые события; приготовлены для них концерты, выставки и показы чего-нибудь вроде интерактивного VR-кино.
Внутри этих объектов поп-культуры будущего IT-корпорации, конечно же, предусмотрят слоты для рекламы и цифровых персонажей-продавцов всего подряд.
Наивно полагать, что весь описанный контент бесплатно нагенерят сами пользователи. Конечно, какой-то «Майнкрафт-эффект» непременно случится. Но наиболее удачливые любители быстро перейдут в профессионалы, как это в последние годы произошло с блогерами.
IT-гиганты начнут нанимать настоящих профи — художников, архитекторов (в VR надо строить, да), сценаристов, копирайтеров, VR-актеров и VR-ведущих, саунд-дизайнеров, музыкантов, киношников, игроделов, писателей и сонм других специалистов.
Параллельно будут нанимать не напрямую, а создавая изощренную контентную среду для бизнеса. Предприниматели же бросятся осваивать VR-соцсети самостоятельно (как и произошло с соцсетями Web 2.0).
Кто нужен для продаж еды, ширпотреба и услуг уже сегодня? Программисты? Финансисты? Нет – цифровые маркетологи и создатели контента. Это именно они потихоньку начинают нагонять айтишников по востребованности и, соответственно, заработкам.
А кто понадобится завтра для заполнения пустот сразу нескольких огромных цифровых миров? Только ли их конечные пользователи? Нет – опять-таки нестандартно мыслящие предприниматели, маркетологи и контентщики.
Но не только они. Трудно даже перечислить все типы профессий, которые будут востребованы в цифровой Второй Жизни. Но можно предвидеть, что они в основном окажутся гуманитарными, связанными с креативностью или проявлениями заботы человека о другом человеке.
Ибо древняя мудрость «Человеку нужен человек» не тускнеет, несмотря ни на какую цифровизацию. Последняя несомненно упрощает коммуникацию, ведение бизнеса, доставку контента, генерацию новых типов развлечений. Но все эти вещи на продвинутых цифровых «движках» все равно будут делать люди и для людей.
А как же ИИ, нейросети и робот Олег?
До тех пор, пока сверхпроизводительные квантовые компьютеры не заработают при комнатной температуре, не станут обыденностью и не упадут в цене хотя бы до уровня фрезерного станка с ЧПУ, представления о том, что роботы или нейросети вот-вот смогут выполнять креативные функции или функции заботы не хуже человека – это оптимистичная (или антиутопическая – кому как нравится) фантазия.
Человеческий мозг обладает таким количеством нейронных и ассоциативных связей, что нейробиологи, тесно сотрудничающие с инженерами, честно заявляют: построить работающую модель сознания Homo Sapiens удастся не ранее, чем через 200-300 лет.
Напомним себе, что во всех страшных художественных антиутопиях алгоритмы и роботы заменяют не только скромных рабочих, служащих и поставщиков услуг, но как раз изобретателей и прочих креативщиков. И что самое жуткое – жен/мужей, друзей и коллег, детей и домашних животных. Так вот, ничего этого не произойдет в полной мере ни через 20 лет, ни через 100.
Несомненно, нейросети смогут и уже умеют кое-что креативить во многих жанрах. Но у них есть один крупный недостаток – они безэмоциональны и слабы ассоциативно, то есть не чувствуют и не понимают, хороший, «человекопонятный» продукт у них получается – или так себе.
Если немного упростить описание нейросетевой машинерии, мы можем сказать, что творческие нейросети обычно работают парами: одна сеть креативит, а другая выполняет роль судьи-дискриминатора, отсеивая негодные варианты. Обе сети обучают на колоссальных объемах образцов, созданных людьми. Но это не помогает дискриминатору или «отборщику» развить то, что у людей называется «профессиональный вкус», «насмотренность», «начитанность», «наслушанность».
Попробуем рассмотреть проблему на примере. И он будет музыкальным. Во-первых, потому что музыка и математика, а также физика – фундаментальные «родственники». Создание музыки относительно неплохо алгоритмизируется, и есть опасения, что ИИ может вытеснить из этого искусства тысячи и миллионы людей (всего в мире около 8 млн авторов публикуют свои песни и инструментальные пьесы).
Во-вторых, потому, что автор этих строк на досуге занимается созданием композиций для рекламы и околокиношных проектов, и его живо интересует – продолжать ли вкладывать в это дело свои далеко не бесконечные силы, или ИИ вот-вот наведет шороху на рынке.
Итак, одна зарегистрированная в Люксембурге IT-компания в 2019 году представила коммерческий продукт: онлайн-сервис AIVA, который очень быстро сочиняет композиции для media длительностью от 30 секунд до 3 минут.
Данный искусственный интеллект позиционируется как помощник композитора, у которого случился затык с идеями. За 33 доллара в месяц пользователь может скачивать из своего аккаунта 300 сочиненных нейросетью пьес, дорабатывать их, получать на них авторство и копирайт.
Жанры, в которых работает AIVA, таковы: современная кинематографическая музыка, киномузыка XX века, поп, электронная, рок, фэнтези, джаз, эмбиент, танго и другие.
После очень недолгого (1-3 минуты) сочинения пьесы в заданном жанре, темпе, размере и тональности сервис предоставляет композитору аудио-макет — оркестрованный (разбитый по инструментам и группам инструментов) MIDI-файл, своего рода «аналог» нот. Его можно сразу же послушать онлайн и оценить достоинства и недостатки композиции.
Если пользователю идея машины нравится, он скачивает файл, помещает его в проект своей цифровой аудио-станции (ПО типа Cubase, Logic, Ableton Live) и докручивает до кондиции вручную.
Заинтригованный автор этих строк тестировал сервис два раза – в конце 2020 года и непосредственно перед написанием статьи. Меня интересовало то, насколько хорошо алгоритм создает кинематографичную музыку, ибо это «мой» жанр. Я «заказал» машине 19 композиций длительностью до 1,5 минуты и вот что обнаружил.
AIVA действительно может писать музыку. Слышно, что алгоритму скормили все сколько-нибудь известные классические пьесы, а также множество саундтреков. ИИ почти безошибочно добивается того, чтобы его работы звучали, как музыка, а не хаотический набор звуков.
Однако мелодии и гармонии, который выдает AIVA – в большинстве своем люто графоманские и банальные. Что любопытно, почти в каждой композиции встречаются 1-2 фрагмента длительностью 1-3 секунды с красивыми, нетривиальными переходами и фрагментами мелодических линий. Но в целом пьесы звучат, как ординарные, скучные, малоэмоциональные поделки.
У меня создалось впечатление, что для того, чтобы получить от ИИ-композитора интересную идею, его нужно запускать десятки, а то и сотни раз. Лично мне на 19 запусков удалось получить лишь одну ценную музыкальную тему.
Чтобы не быть голословным, я приготовил для вас парочку аудио-примеров. Это именно схематичные макеты – оркестровые инструменты в них звучат ненатурально, машинно, синтезаторно, но для музыкантов это не проблема, они поймут, что хорошо, а что не очень, и по макету.
Заранее предупрежу читателей: не музыкантам скорее понравится первый трек, потому что он напоминает «музыку вообще» — что-то такое понятное, всем знакомое и условно приятное. Но реальную ценность представляет идея, которая слышна в начале второго трека – это та самая удача, о которой шла речь выше.
Итак, вот композиция №1 от AIVA. Она представляет собой пример типичной графомании с одним-двумя очень коротенькими проблесками относительно свежей музыкальной мысли:
А вот композиция №2. В самом начале ИИ лихо начинает с лирической и вместе с тем динамичной музыкальной темы, в которой идет полиритмическая игра – в трехдольном размере машинный «композитор» расположил мелодию со смещенными сильными долями, которые то поддерживаются, то не поддерживаются сменой гармонии. Все интересное звучит в первые 22 секунды. Эта тема против всех ожиданий оказалась эмоциональной, яркой и нетривиальной. Ее стоило бы взять и допилить вручную, хотя не музыкантам она может показаться «странной»:
А теперь возвратимся к нашим футурологическим штудиям. Вся логика происходящего плюс ограничения ИИ и других алгоритмов, пока неспособных имитировать работу человеческого мозга, подводит нас к мысли: в ближайшие десятилетия на рынке труда будут востребованы люди-эксперты, люди, проявляющие заботу о клиенте, люди, придающие потреблению товаров, услуг и развлечений смысл и известный шик.
Плодовитым нейросетям понадобятся люди-дискриминаторы, редакторы, соавторы с навыком разглядеть в тоннах бледного и бесполезного машинного контента жемчуга хороших идей и довести их до состояния готового продукта.
Даже голосовые помощники и прочие роботы, хоть и приносят огромную пользу, быстро приводя клиентов бизнеса к готовым, устраивающим большинство шаблонным решениям, все-таки имеют и второе назначение – приводить человека с нестандартной проблемой к живому профессионалу, который в силах с ней помочь.
Резюме
Автор глубоко убежден, что не стоит оптом тащить детей в программирование, инженерию, науку больших данных и прочие технические области. Да, IT-специалисты в грядущую «Эпоху метавселенных» будут востребованы. Да, людей, выполняющих монотонную, рутинную работу продолжат вытеснять автоматизированные системы. Это пугает.
Однако вскоре невиданную ценность на рынке труда приобретут гуманитарии-креативщики и специалисты с набором модных ныне soft skills, способные проявлять эмпатию и профессиональную заботу о себе подобных.
Технический прогресс на самом деле не старается оставить без работы как можно больше людей. Прикладная наука и инженеры служат не только бизнесу, но и идее освобождения Человека Разумного (с больших, черт возьми, букв) от нудного, непроизводительного, не творческого, отнимающего смысл жизни труда ради пропитания и крова.
Если ваш ребенок поет, рисует, танцует, фантазирует, рассказывая бесконечные истории, разыгрывает спектакли с куклами, подбирает и пытается лечить драных котят и приговоренных природой к смерти птичек, он проявляет творческую человечность. Это ценно само по себе, но ценно и в том смысле, что может указать на область будущей профориентации.
И не надо бояться того, что ваше чадо – «гуманитарий». Они еще как понадобятся прямо завтра. Само это слово происходит от французского «человеколюбивый» и латинского «человеческая природа» или «человеческое достоинство». А мы ведь помним, что «человеку нужен человек».
Роботы-пылесосы, Siri и Олег людям, в общем-то, нравятся, но их сердца просят большего…