Ходим в отпуск урывками, не спим, впахиваем на галерах. Отдых тут ничего не определяет.
Почти в любой стране, где в той или мере распространена европейско-американская трудовая этика, люди думают, что они не очень-то хорошо умеют проводить отпуска. Россия — не исключение.
Мы отдыхаем мало, судорожно, все время оглядываемся на то, высоко ли оценивают качество нашего отдыха другие. Для многих отдых — это вид стресса. С постоянным подсчетом имеющихся денег, которых всегда недостаточно, и сомнительной социальной суетой.
Доходит до смешного: люди спрашивают бездушные поисковики «Как отдыхаем в 2024-м»? и «Куда поехать в январе?». Выискивают советы по правильному проведению отпуска. Бороздят попсовые блоги в поисках универсального рецепта «действенного отдыха». Одного только люди не делают — не спрашивают себя: «Ты вообще собираешься когда-нибудь отдыхать? А высыпаться?» И крайне редко обдумывают вопрос «А эта работа, она точно мне нужна?»
Чем больше россиянин зарабатывает, тем меньше он отдыхает. Это статистический факт. Только 1 из 3 работающих россиян к 31 декабря 2021 года полностью использовал отпускные дни. Каждый 6-й работающий сохранил не потраченным весь положенный по закону 28-дневный отпуск.
У 75 % россиян с доходом выше 80 тыс. рублей в 2021 году остались неиспользованными от 1 до 28 дней оплачиваемого отпуска. Типичный портрет работника, который отдых вообще продинамил, таков: мужчина, старше 45 лет, зарабатывает те же 80 тыс. и более.
В 2021 году 25 % российских работодателей вынуждены были убеждать сотрудников использовать отпускные дни. В компаниях говорят: «Бывает непросто уговорить специалиста отгулять положенное, особенно в последние полтора года».
Как люди в России на самом деле вкалывают
В 2021 году сервис Timepad провел исследование, показавшее, что россияне работают на 107 часов в год больше, чем американцы, и на 276 часов — чем японцы.
Выяснилось, что на досуг у среднего работающего жителя России есть… 15 минут в день. По данным ВЦИОМ, 49 % трудятся больше 40 часов в неделю. 76 % работников с доходом 50-80 тыс. в месяц готовы к переработкам, если их пообещают оплачивать.
По информации сервиса OneTwoTrip, лишь 35 % россиян могут себе позволить отпуск длиннее 2 недель в год. 41 % (!) занятых сообщают, что работают и во время отпуска. И только 4 % выбирают такой режим сами.
В 2018 году врачи и ученые из Федерального научного центра гигиены им. Ф.Ф. Эрисмана, «Центра реабилитации» Управления делами Президента РФ и «Поликлиники №1» Управления делами Президента РФ провели исследование условий работы, стресса на рабочем месте и их влияния на качество сна у работников умственного труда Москвы (медиков и госуправленцев). И его результаты довольно пугающие.
В обеих группах было обнаружено широкое распространение хронической бессонницы. 61,1 % участников изысканий сообщили, что не удовлетворены своим сном. Наиболее часто встречающейся проблемой оказались множественные пробуждения ночью и ранним утром.
Среди госслужащих 75 % женщин и 50,9 % мужчин не чувствуют или редко чувствуют себя отдохнувшими после ночного сна. У половины были замечены признаки реальной депривации сна — в частности, они пытались отоспаться в выходные. Выяснилось, что 30 % пользуются снотворными и седативными средствами.
У медиков картина чуть лучше, но тоже тревожная: распространенность клинических проявлений нарушений сна квалифицируется как высокая. 39 % женщин и 43,7% мужчин не удовлетворены качеством и продолжительностью ночного отдыха. Более 40 % опрошенных медработников не чувствуют или редко чувствуют себя выспавшимися или отдохнувшими.
Конечно, ученых интересовали причины такого положения дел. Оказалось, бессонницу вызывают чрезмерное количество часов в рабочей смене, отсутствие ежегодного отпуска или его продолжительность менее 2 недель в течение года.
Дело не только в количестве, но и в качестве труда
Как сообщают ученые, наибольшая частота нарушений сна выявлялась в подгруппе специалистов, трудящихся в условиях высоких психологических требований рабочего процесса и одновременного отсутствия возможности влиять на него.
70,4 % людей, которых жестко контролируют и которые сами не имеют шансов управлять ситуацией на работе, страдают хронической бессонницей.
Распространенность расстройств сна у работников со слабым уровнем рабочего стресса («низкие требования — высокий личный контроль над процессами») и с активным типом работы («высокие требования — высокий контроль») оказалась почти на 10 % ниже.
Исследователи убежденно заявляют: «Связанный с работой стресс является наиболее значимым фактором риска хронической бессонницы у обследованных работников умственного труда».
Невозможность влиять на рабочие процессы, отсутствие ощущения партнерства с работодателем — один из немаловажных факторов такого стресса.
В последние десятилетия трудовые отношения становятся все более безличными. По всему миру бизнес, да и государство как наниматель вместо «устаревшего» личного общения работников с управленцами внедряет автоматизированные системы, контролирующие процедуры и производительность.
Сотрудники следуют жестким инструкциям и сценариям, об их действиях собирается множество данных. Их ранжируют по непонятным критериям, а затем поощряют или наказывают. Возможно, предпринимателям такой подход кажется передовым и эффективным, но многие психологи считают его бесчеловечным и совсем не выигрышным.
Оказывается, сотрудники, у которых нет никакой власти на рабочем месте, вступают в сложные психологические отношения с начальством. И чем меньше меж этими двумя группами бывает личного контакта, тем реже работники выказывают проактивное поведение, предлагают улучшения и изобретения.
В психологии существует теория привязанности, которая, вероятно, объясняет не только отношения детей и родителей, романтические отношения взрослых, но и отношения внутри трудовых коллективов.
Вкратце один из ее постулатов звучит так: мы становимся лучшими версиями себя, когда чувствуем заботу и поддержку со стороны другого человека в последовательных отношениях. И если в них отсутствует чувство безопасности, тревога берет верх и меняет наше поведение к худшему.
В конце 2020 года группа психологов из трех американских и одного корейского университета провела длительное (4 года) исследование роли привязанности в проактивности сотрудников в частном бизнесе.
В ходе изысканий, кроме прочего, был проведен любопытный полевой эксперимент на большой выборке работников технического труда (3 800 человек) американской компании из списка Fortune 500.
Работа этих людей была строго регламентирована, у них был низкий уровень контроля над процессом и не имелось никакой власти в иерархии. Их пытались спровоцировать на подачу идей по улучшению работы двумя способами. В одном упор делался на личную инициативу.
А в другом дело было организовано так, чтобы сотрудники посредством подачи рационализаторских предложений имели возможность проявить привязанность к поддерживающему их руководителю. Оказалось, что во втором случае люди подали почти на 58 % больше идей.
Авторы исследования уверены: всем нужен менеджер, создающий в коллективе безопасную среду, наставник или коллега, который позволяет людям испытывать привязанность и сам не пассивен.
Да где ж их таких взять?
Не в организации отдыха проблема
Приведенные выше данные можно воспринимать по-разному, однако просматриваются некие закономерности. Видимо, дело не в том, как отдыхать «правильно», когда у тебя отпуск. Нужно в него для начала хотя бы уйти и использовать полностью. Меньше двух недель в год учеными вообще не считается за отдых – это ничто. А мы и две недели не всегда себе позволяем.
Но объяснение широко распространенной «неправильности» отдыха, похоже, кроется в ошибочно выбранной, плохо организованной, стрессовой работе.
Если мы не способны нормально спать в течение рабочей недели, если мы не можем влиять на ситуацию на рабочем месте, если с нами не выстраивают отношений руководители, то причем тут формат отдыха? Эта работа — шлак.
Если мы после того, как убегаем от трудового стресса в отпуск, вместо расслабления окунаемся в социальную гонку за «правильность» его организации, за одобрение наших каникул окружающими, то нужен ли он нам в таком виде? Или это тоже своего рода «работа после работы»? Упорный труд над собственной социализацией в обществе, скатывающийся в тревожную показуху?
Логика подсказывает: человек не должен страдать ни на рабочем месте, ни на отдыхе. Популярный аргумент «а кому легко?» — манипуляционный и должен быть отброшен. Быть хорошим специалистом мало. Нужно осознанно искать здоровую профессиональную среду, где возможен личный контроль над рабочими процессами, где переработки не поощряются, требования не превышают разумных пределов, и где управленцы не перекладывают свою обязанность взаимодействовать с людьми на алгоритмы и регламенты, а общаются с работниками с партнерских позиций.
Вот, кстати, и найдено определяющее слово — «партнерство». Долгий, продуктивный труд, проактивность, техническое и гуманитарное творчество наемных работников невозможны, если они не чувствуют своей значимости, если они не ощущают себя пусть младшими, но партнерами в бизнесе.
Это чувство необязательно должно подкрепляться формальными опционами и прочими юридическими способами оформления партнерства. В большинстве случаев компаниям достаточно создавать в коллективах соответствующую атмосферу и систему выплаты премиальных за очевидные достижения.
Если кто-то из предпринимателей не хочет на это тратиться — сам виноват. Будет у него в бизнесе и текучка кадров, и низкая производительность, и равнодушие или того хуже – постоянная тревога и болезни сотрудников.
Если же кто-то из наемных специалистов годами продолжает убивать свою нервную систему и телесное здоровье в стрессовых условиях, ему пора посетить психотерапевта, чтящего принципы доказательной медицины. Психотерапевт поможет осознать необходимость изменений и аккуратно пройти через них.
Кстати, заодно и подскажет, что отдыхать нужно не так, как принято в близкой вам по доходам и взглядам социальной группе, а так, как это подходит лично вам — вашей психике и телу. Запасных-то у вас нет, не правда ли?..
