Здесь инфошумно: есть ли в интернете хоть слово правды, и где его искать

Редакция «Текстерры»

Люди принимают решения, которые могут улучшить или разрушить их жизнь, почти каждый день. И делают это на совершенно диких основаниях. Ваши соседи «прочитали в интернете», что защититься от коронавируса можно, уплетая за обе щеки чеснок. После этого они ездят с вами в лифте, распространяя специфическое амбре, уверенные, что не являются носителями болезни.

Если вы выходите из дома без маски и смело ступаете в замкнутое пространство с этими просвещенными господами – вы ставите состояние своего здоровья (а то и продолжительность жизни) в зависимость от того, что и где они «прочитали».

Частный бизнес, использующий все интернет-каналы для продвижения своих товаров и услуг, в большинстве своем тоже представлен обывателями. Например, в структуре российского ВВП доля научной и технической деятельности составляет всего 4,2–4,5 %. IT-отрасль имеет не более 2,5 %. Образование – чуть более 3 %. Всего относительно высокотехнологичный бизнес (а значит, ведущий свою деятельность на строго научных основаниях) приносит, по разным оценкам, 20–22 % ВВП.

То есть, значительно больше 70 % российских предприятий могут в своей рекламе нести почти что угодно – это сравнительно безопасно с точки зрения закона. Да и в смысле репутации у потребителя тоже не особо рисково – ведь кондитер может называть свой тортик «очаровательным», производитель кастрюли величать ее «удобной», а производитель штанов – присваивать им звание «стильных». И не подкопаешься.

В недавние, но уже почти забытые времена обыватель просто не мог донести свою важную точку зрения до больших масс людей. Для этого ему пришлось бы пробиться сквозь суровые фильтры цензуры, заграждения редакций СМИ, рогатки рецензентов научных журналов и препоны редакторов литературных издательств.

Интернет убрал эти разделители между обывателем-читателем (зрителем) и обывателем-писателем (производителем аудиовизуального контента). Результат налицо: за 3 десятилетия количество общедоступной информации увеличилось на порядки, а ее качество упало ниже уровня дворовых сплетен.

Почему неумение оценить качество источника информации опасно для жизни, карьеры и бизнеса

ВИЧ- и Ковид-диссиденты; антипрививочники и экстрасенсы; гуру частного инвестирования и бизнеса; «специалисты» в области «денежного мышления»; единенцы с «Природой» и сыроеды; убитые личным горем поклонники «феномена электронных голосов»; увлеченные грибники, не имеющие образования в области токсикологии – несть числа группам людей, которым интернет дал право голоса, а закон не поставил ограничений.

Голосам «из интернета» внимает огромная аудитория. Она массово демонстрирует доверие незнакомым людям, ищет у них советы на все случаи жизни и напрочь игнорирует статистику, законодательство, коммерческие и научные исследования.

Каждый взрослый дееспособный человек вынужден принимать судьбоносные решения еженедельно и чуть ли не ежедневно: «перевести пенсионные накопления в частный фонд или нет?», «соглашаться на серую зарплату или нет?», «перебегать дорогу на красный свет (ведь не видать машин-то!) или нет?», «делать прививку от гриппа или фиг бы с ним?», «пойти в самозанятые или нет?»

Решения, принятые на основе информации из сомнительных источников, могут привести к нищете и долгам, потере бизнеса, непоправимым последствиям для здоровья и даже к смерти.

Общественное заблуждение в духе «ну, кто попало из телевизора не говорит («в СМИ не публикуется, в интернете не пишет») наивно.

Возьмем хоть «народную медицину». Штраф за незаконное занятие подобной практикой составляет в России 2–4 тысячи рублей. Это даже не смешно – он окупается за один прием. Поиск по решениям российских мировых судов за последние 10 лет, в которых граждане признаются виновными в незаконном занятии народной медициной, выдает всего 15–17 прецедентов (в зависимости от формулировки запроса). С 2021 года штраф за это «пустяковое» правонарушение вообще отменяется. Ну, то есть, понятно, что кормушка для «целителей» становится практически безопасной.

Что уж говорить о том, существует ли наказание за «незаконное распространение сведений о народной или альтернативной медицине»? Конечно, не существует, ни в каком виде. Поэтому в РФ можно писать любую чушь о том, как дачные овощи спасают от рака и чего угодно вообще.

Видимо, Россия следует решениям Всемирной организации здравоохранения, которая, к сожалению, собирается включать практики «традиционной медицины коренных народов» и другую «альтернативную медицину» в обиход мировых систем охраны здоровья. Думается, ученые и врачи, работающие в области доказательной медицины, от этого не восторге.

В отчете ВОЗ по глобальному изучению внедрения «альтернативной медицины» в обычную законную практику причины, подталкивающие к этому, не скрываются. Во вступлении к документу глава ВОЗ Тедрос А. Гебреисус заявляет:

В переводе с бюрократического языка на общечеловеческий это означает: «Денег на нормальную медицину нет, давайте хоть травками их полечим».

А теперь задумаемся (только серьезно, не отмахиваясь от вопроса): что рациональный человек выберет в случае появления значительной угрозы здоровью – доказательную медицину или «медицину коренных народов»?

«Рациональный» здесь – ключевое слово. Разум говорит нам, что ВОЗ, возможно, идет по пути «меньшего зла». Если уж сотни миллионов, а то и миллиарды людей не имеют средств на современное лечение, то давайте попытаемся как-то привести в порядок хотя бы вольницу всяких аюрвед и прочих народных практик. Однако «меньшее зло» – тоже зло. Вероятно, ВОЗ проявляет излишнюю гибкость от бессилия перед социальным неравенством. Ибо правительства большинства стран просто не станут искать средства для обеспечения своих граждан действенными бесплатными медицинскими страховками.

Здесь скрыта глобальная этическая и социально-экономическая проблема. Рациональному человеку стоит это понимать, а не думать «ну раз сама ВОЗ говорит, что народная медицина – нормально, то, может, оно и правда?»

Данный случай рассмотрен здесь в качестве примера того, насколько эффективно можно напустить тумана в любой сфере и тем создать прикрытие для неприглядных и даже трагических фактов.

Если современная инфосреда не имеет фильтров для информации, связанной со здоровьем, то что говорить о хоть каком-то отсеве менее значимых сообщений – например, о том, каким бизнесом и кому стоит сегодня заниматься, о том, куда разумно инвестировать семейные средства, о том, чему следовало бы учить детей в 2020-х и т. п.?

Обыватели от бизнеса (а также чиновники, деятели культуры, политики) имеют широчайшие возможности преподносить аудитории обывателей-потребителей любую ахинею под видом важной жизненной мудрости. Производители контента для СМИ, частных и коммерческих блогов, соцсетей и прочих площадок практически никак не могут быть пойманы за руку на лукавстве и манипуляциях.

В связи с этим частный рациональный человек не имеет другой возможности защититься от дезинформации или полуправды, как выработать личную иерархию публичных источников, которым стоит доверять.

Личная информационная гигиена: скажи мне, кто твой источник?..

Сходу нельзя верить вообще ничему. То есть, абсолютно. Это слегка вульгаризированный принцип научного метода. Он был выработан за века драматического становления науки – со всеми ее прошлыми заблуждениями, разочарованиями и пересмотрами парадигм.

Но о науке позже, а пока давайте двинемся по иерархии источников от уровня «не стоит верить ни единому слову» до «скорее всего, источник прав» (предупреждение – предлагаемая система не претендует на всеохватность, автор приветствует дополнения и исправления).

Приведем упрощенную возможную «иерархию интернет-источников по степени доверия» вот в таком виде (потенциальное доверие возрастает слева направо):

частные записи в соцсетях → частные блоги → публикации политиков в соцсетях и СМИ → реклама → произведения литературы и других искусств → записи в соцсетях должностных лиц → коммерческие блоги и официальные аккаунты бизнеса в соцсетях → официальные сайты государственных ведомств → СМИ → тексты судебных решений → тексты законов → документы, видео, фото и аудио свидетельства о фактах без признаков подделки → публикации в научных журналах с высоким индексом цитирования

У читателя может возникнуть множество вопросов из разряда «почему блогеры левее, чем СМИ?», «почему СМИ левее, чем зафиксированные на носителях свидетельства?»

Попытаемся ответить на те из них, которые не были затронуты выше.

Итак, степень правдивости источника (автора, редакции, бизнеса, чиновника, ученого) зависит о того, какие последствия наступят для него в случае, если он солжет. Мера «лживости лжи» определяется уголовным и административными кодексами конкретной страны. Но в целом есть общемировые тенденции: наказывается недобросовестная реклама (недобросовестность требуется доказать в суде); наказывается распространение недостоверной информации, влекущее за собой вред чести и деловой репутации объекта информации (нужно доказать в суде); наказывается клевета (идем в суд); наказывается фальсификация свидетельств и документов (в суд) и… всё.

То есть, если блогер пишет «а я прикладываю цветную капусту к глазу при головной боли, и все проходит», то его не за что привлекать. То, что тысячи людей из аудитории блогера вместо того, чтобы пойти к врачу и рассказать про симптом, станут купировать его прикладыванием овоща, формально не накладывает на автора ответственности. Поэтому личные записи в соцсетях и частных блогах отнесены к наименее доверенным источникам.

Культура – от лубочной до высокой – может быть прекрасна, драматична, может вызывать озарения и глубочайшие эмоциональные переживания, но она редко напрямую занимается фактами, это не ее дело. Поэтому ставим искусства чуть правее политиков (ибо у авторов произведений культуры чаще встречается совесть), но левее интернет-записей должностных лиц (автор так и слышит возражения «да как ты мог?»).

Аргумент, «как автор мог», тот же: для деятелей культуры последствия за распространение лжи в их произведениях гораздо меньше, чем для должностных лиц, которых поймали на публичном вранье.

Еще правее мы помещаем коммерческие блоги и официальные аккаунты бизнеса в соцсетях. Для бизнеса репутационные последствия распространения лжи и полуправды выражаются в болезненных денежных потерях. Это чувствительно, поэтому бренды вынуждены кое-как контролировать то, что говорят (не в рекламе, а по сути продукта, услуги, их качества и т. п.)

Заботящийся о собственной долговременной репутации бизнес, стремится использовать качественный интернет-маркетинг, построенный на IT-решениях с привлечением статистических методов, заимствованных у науки. К сожалению, от ошибок не застрахован и он, но методология таки имеет значение.

Чуть правее бизнеса мы ставим официальные сайты государственных ведомств. Фактически они часто и довольно грубо… хм… лажают – бегут впереди паровоза, предвосхищая изменения законодательства; публикуют решения, которые через несколько дней оказываются не совсем законными, и их приходится отменять; намеренно скрывают часть сведений о законодательных и регулирующих актах, потому что… ну, некоторым ведомствам выгодно неведение граждан об их правах.

С другой стороны, при настойчивости потребителей государственных услуг или, скажем, прокуратуры официальные ведомства в лице их чиновников могут понести серьезные потери из-за неосторожности с публикуемой информацией.

Еще правее мы ставим СМИ – противоречивый институт, репутации которого в последние 2 десятилетия был нанесен серьезный урон. И во многом – благодаря самим СМИ. Кратко о недостатках средств массовой информации: существуют в условиях постоянного финансового голода, поэтому испытывают соблазн публиковать сомнительную рекламу и пропаганду за крупные деньги; вынуждены конкурировать за трафик с безответственными блогерами, поэтому желтеют не по дням, а по часам, и это выводит СМИ за рамки профессиональной журналистской этики.

Кратко достоинства: редакции несколько сдерживает от прямой лжи законодательство; многие журналистские коллективы все еще цепляются за этику профессии. За все вот это: «если у информации только один источник, это не информация», «предоставим слово обеим сторонам конфликта», «итоговый текст интервью с интервьюируемым не согласовываем, публикуем только то, что было сказано «под запись» и т. д.

СМИ стараются не врать прямо. Но нередко применяют вот такие приемчики:

Где-то рядом со СМИ расположим тексты судебных решений. Их достоинства: говорят об установленных фактах, являются следствием состязательных процессов, прошедших с привлечением криминалистов или профессиональных экспертов. Их недостатки опишем известной пословицей «Закон – что дышло…»

Правее текстов судебных решений логично поставить тексты самих законов, ведь на их основе решения и принимаются. Однако и у законов есть недостатки – например, в России законы ниже уровнем могут прямо противоречить закону высшего уровня – Конституции, и никого это не удивляет.

Правее законов стоит поставить документированные свидетельства, особенно аудиовизуальные. Ибо они буквально фиксируют происходящие события и никак их не трактуют.

И наконец наиболее доверенными источниками стоит считать публикации в научных журналах с серьезной репутацией и высоким индексом цитирования – особенно публикации с результатами повторяемых экспериментов, подтверждающих те или иные теории.

Ни одна область человеческой культуры не является столь самокритичной, старающейся отделить правду от заблуждения, как наука. Даже упоминавшаяся здесь криминалистика – это часть традиционной науки и ее дитя.

Ученые, пойманные на лжи или подтасовке, несут громадный репутационный ущерб. А за ним следует потеря грантов, работы, а порой и полное отлучение от научного мира. В науке не карают за ошибки, но за вранье лишают уважения и поддержки. Ложь для ученого в принципе неприемлема, потому что он следует в своей работе научному методу и только ему.

В приведенной краткой классификации источников по степени доверия, несомненно, есть пробелы. Например, проблему представляет такой источник как «публичные экспертные мнения». С одной стороны, профессионалы (каждый в своей области) могут делать очень качественные сообщения. С другой стороны, как показывают исследования основоположников поведенческой экономики – Д. Канемана, А. Тверски и других, при прогнозировании эксперты ошибаются немногим реже, чем дилетанты. Это сложная тема, требующая отдельной проработки.

Другую проблему представляет источник «коммерческие исследования» – скажем, маркетинговые. Здесь причиной доверия или недоверия к ним выступает предполагаемая мотивация авторов исследования. То есть, важно, по какой причине исследование было сделано. Например, если оно проведено для создания инфоповода и стимуляции участников рынка к определенному поведению – это «плохое» исследование. А если оно делалось для реального изучения рыночной ситуации – то, возможно, «хорошее». О мотивации авторов подобных исследований чрезвычайно трудно судить. Поэтому при выборе «доверять коммерческим исследованиям или не доверять» логичнее не доверять, а проверять – нет ли научных источников без конфликта интересов, которые подтверждают данные конкретного исследования.

Наверняка автор упустил, какие-то из категорий важных источников информации, представленных в Сети. Но он надеется, что общая логика составления рациональных «иерархий доверия» им не нарушена.

Так где искать правду-то?

В интернете, конечно. А именно – в научных журналах с высоким индексом цитирования (см. базу Scopus); в образцах аудиовизуальных и документальных свидетельств (о которых известно, что это не фальшивка); в текстах законов и судебных решений; в СМИ с репутацией «бизнес-издание» или репутацией «придерживается журналистской этики», но не в СМИ с репутацией «таблоидные», «желтые».

С некоторой осторожностью – на официальных сайтах государственных ведомств, в коммерческих блогах с экспертными мнениями, в коммерческих исследованиях. Все, что стоит левее указанных источников в предложенной «иерархии доверия», можно учитывать на свой страх и риск…

А ты кто такой, автор?

Автор 22 года работает в традициях классической журналистики и отчаянно стремится не выходить за границы журналистской этики. По происхождению – газетчик, трудился в печатной прессе и на ТВ, со временем переселился в интернет и стал работать для коммерческих блогов, заботящихся о своей репутации. Сам себя относит к источникам информации средней степени достоверности, строит собственную работу с опорой на научные источники, и те, которые в предложенной «иерархии доверия» сам ставит «правее».