Молодые хотят самореализации, а старики – продолжать паразитировать.
Впервые в истории России у последнего подросшего поколения молодежи нет серьезного ценностного конфликта с родителями. Произошло ранее небывалое – в большом количестве семей отцы и дети оказались в едином информационном и потребительском поле.
Представители поколений X и Z с равным интересом смотрят «Ведьмака», совместно решают, чем закупаться на маркетплейсах, обсуждают друг с другом свежий альбом Оксимирона, следят за скандальными финтами Моргенштерна и сообща беспокоятся о наступлении «цифрового концлагеря».
В домах «семей XZ» с компьютера на компьютер, со смартфона на смарфон летают мемы, ссылки на угарные видосики и громкие статьи. Организационно жизнь именно этих «отцов и детей» в большой мере цифровизирована. Ни для тех, ни для других не представляют проблемы запись к врачу онлайн, заказ такси или пиццы через мобильное приложение. И те, и другие совершают видеозвонки друг другу в мессенджерах, могут поездить на красивых машинках в Forza Horizon и поубивать времечко в соцсетях за играми в жанре «Три в ряд».
«Отцов» из поколения X гоняли строем недолго – примерно до 11–17 лет. Их экономическая и культурная социализация пришлась на 90-е, когда временно рухнули дедовские правила. «Иксы» – первое за многие века поколение, которому выпала рискованная, но захватывающая возможность полностью свободного самоопределения в жизни.
Они стали первым массово компьютеризированным, а затем и интернетизированным поколением. Им первым открылся доступ к любым жанровым и стилистическим категориям мировой культуры – от китча и пластмассовой попсы до высокого искусства.
«Иксы» первыми получили прививку жизни без идеологии, более-менее посмотрели мир, узнали о трудовой мобильности без границ, о существовании многочисленных альтернатив жизненному сценарию «школа-комсомол-вуз-завод-пенсия-смерть». Именно поэтому в «семьях XZ» мало ценностных разногласий.
Потому же современные, все еще молодые «отцы» и их подросшие «дети» с одинаковым недоумением, а часто с отвращениям смотрят на то, как в России преследуют блогеров, рэперов, стендаперов, актеров, тиктокеров, ютуберов, современных художников, журналистов, писателей, ученых, предпринимателей и кого только не…
«Иксы», «зеты» и затесавшиеся меж ними «игреки» отчетливо понимают, что никакого поколенческого конфликта в их общем доме нет. Однако что ни день, в информационном поле кипит многоголосое возмущение «инфантильной» и «безответственной» молодежью. Каждую неделю общество узнает о жестком и порой безжалостном правовом (что не факт) преследовании молодых людей за слова, танцы, песни, символы, гендерно «неправильную» одежду, мемы и даже картины.
Россия стала напоминать постылый душняк СССР конца 70-х и начала 80-х. Его хорошо помнят старшие «иксы», и их воротит от возвращения в не славное и недоброе прошлое.
Даже в совершенно обывательских «семьях XZ» и в домохозяйствах аполитичных «игреков» растет недоумение: по какому поводу стоит громогласный антимолодежный хай? Кто его накручивает? В чем, собственно, состоит вина молодых перед обществом? И кому выгодна вся эта кампанейщина?
Ну кому-кому – «бумерам», конечно. «Дедам».
За что безвинно осуждают молодежь
Внешне выглядит так, что за «офигительные запросы», «легкомыслие», «нежелание трудиться», «непочтение к традициям», «неуважение к обществу», «антисоциальность» и т. п. Но это фальшь-фасад, ширма и дымовая завеса.
Молодых костерят в эфирах и прессуют неправовым и правовым образом за то, что они желают любви и самореализации в жизни.
Весь ор о порочности новых поколений, который продуцируют псевдожурналисты, сидящие на большой государственной зарплате, – чушь собачья. Та же государственная статистика его опровергает на корню.
На самом деле, молодежь уже давно не делает погоды в российском криминальном мире. По данным Генпрокуратуры, доля молодых преступников в общей массе неуклонно падает. МВД и Минпросвещения рапортуют, что среди подростков криминал тоже перестал быть популярным.
Антимолодежная истерия накачивается вопреки реальному положению дел. И те, кто обслуживает глубинные интересы «бумеров», намеренно игнорируют статистику государственных ведомств и результаты социологических исследований.
Меж тем ученые могут взвешенно и без прикрас рассказать об истинном отношении к труду, мечтах и жизненных приоритетах наших «зэтов». Например, результаты исследования, проведенного сотрудниками Института социологии Российской Академии наук (государственного – отметим это), сообщают кое-что интересное.
Скажем, моральную аномию (отказ от норм, моральная амбивалентность и пластичность) в той или иной мере демонстрируют всего 21,4 % молодых россиян.
Главные жизненные ценности молодежи – это любовь, спокойная безбедная жизнь и проявление своей индивидуальности (самореализация):
Ну и где они, молодежные пороки?
«Развращающий YouTube! Непристойный “ТикТок”! Глумливый рэп!» – верещат говорящие головы. «Моргенштерн торгует наркотиками в соцсетях», – дает правовую (а правовую ли?) оценку деятельности музыканта крупный госчиновник. На что вовремя уехавший «на отдых» рэпер отвечает в треке, скоренько записанном на злобу дня: «Я торгую в соцсетях ********** (лицом)».
Отметим для себя – вот она физия порочной молодежи во всей красе, ее символ, фетиш, кумир для подражания. Что же он пропагандирует, этот гад – стрельбу, резню, мафиозную деятельность? Нет, он позволяет себе любить и воспевать… удовольствия, деньги и успех. Деньги, кстати, заработаны творческим трудом (авторские отчисления, концерты), участием в прямой рекламе и современными «блогерскими» рекламными интеграциями.
Какой кошмар, это же страшный грех в России – получать радость от жизни, не бедствовать, быть на виду у толпы и пользоваться ее обожанием.
Действительно, исследование, процитированное выше, показало, что для 37,9 % современной российской молодежи характерна популярность гедонистической культуры, ориентации на удовольствия и впечатления.
Ориентация на новизну (инновационная культура) присуща 40,6 % молодых. 38,4 % практикуют физическое преобразование себя в соответствии со стандартами современного мира.
Но «отцам» этой молодежи из поколения X хочется спокойно, но веско спросить: «И че? У вас на наших детей другие планы?»
Молодежь срывается с крючка, «деды» теряют ресурс
Средний возраст российских политиков, чиновников и прочих властителей подсчитывали в 2017-м. Тогда он составлял 55,5 лет. Сейчас они еще старше. Несомненно, производственные, финансовые, природные, земельные и прочие ресурсы в стране контролируют «бумеры».
В последнее десятилетие традиционный, дедовский ресурсный пирог стал сжиматься. И в элитах возникло убеждение, что следующим выгодным источником прибыли станут люди. Понятное дело, что извлекать профит из деятельности населения можно только в том случае, если ты его жестко контролируешь.
Например, через заниженный уровень оплаты труда. В 2022 году его минимальная величина официально, по закону, составит в России 13 890 рублей. Не на руки – грязными. При этом ученые-экономисты считают, что именно государства задают тон на трудовом рынке. От уровня МРОТ пляшет частный бизнес, высчитывая минимум, за который люди согласятся продавать свои навыки и время своей жизни.
Если государство, несмотря на гигантскую продуктовую инфляцию, несмотря на тревожащую денежную инфляцию, позволяет себе назначать издевательский МРОТ, бизнес прагматично следует за этой генеральной линией. Исключения бывают, но редкие и на очень специальных рынках.
Скажем, отечественные айтишники за типично российские зарплаты работать не станут, ибо их навыки позволяют трудиться удаленно на иностранные компании. Бизнес это хорошо понимает, поэтому у маленькой айтишной прослойки населения нормальная оплата труда.
Но большинство россиян «заперты» на внутреннем рынке. Поэтому государственные, контролируемые государством и частные компании эксплуатируют человеческий ресурс беззастенчиво и с аппетитом.
Поколение Z не настолько наивное, чтобы этого не видеть. Оно знает, что хорошие кроссовки, компьютеры, смартфоны и прочий ширпотреб стоят примерно одинаково и в Канаде, и в Англии, и в России. А вот труд почему-то ни во что не ставят именно у нас.
То, что молодые не хотят трудиться – неправда. Они не хотят трудится за копейки. И именно потому с насущным интересом следят за условными моргенштернами, имеющими высокий уровень жизни благодаря нетрадиционной занятости.
Молодежь, может быть, и поверхностна, но она не совсем дура. Она не хочет прозябать на провинциальных заводах и в околобюджетных организациях. Она согласна временно пойти в курьеры, ведь из-за эпидемии и локдаунов у них сильно выросли заработки. Она согласна пробовать себя в сфере обслуживания, где есть кое-какие перспективы. Она согласна (если имеет природные способности и упорство) идти в IT.
Но мечтают молодые не о рутине, не о МРОТ, не о том, чтобы быть бессловесным трудовым ресурсом для элит. А о реальном успехе и нормальных деньгах. О том, чтобы дело было любимым и позволяло реализовать личные склонности. О том, чтобы жизнь приносила удовольствие.
Молодежь ищет все легальные пути для того, чтобы преодолеть проклятие географического рождения, ведь зарплаты в регионах на фоне московских и питерских выглядят не просто бледно, а безнадежно. Молодые все чаще используют интернет именно как средство самореализации и заработка. Они бесконечно придумывают новые формы труда, которые внешне напоминают развлечения.
Сами же молодые голосуют личным рублем за новую свободную «Z-экономику», посылая донаты блогерам, стримерам, музыкантам, участвуя в краудфандинге интересных проектов, покупая мерч творческих людей различных профессий, да и произведенный ими вполне себе материальный ширпотреб.
По сути, молодежь впервые столь массово срывается с экономического крючка элитных «дедов». Но те норовят всадить его поглубже.
Меж тем данные крупного и авторитетного Европейского социального исследования показывают, что в России:
- лишь 7 % граждан однозначно убеждены, что «люди должны делать то, что им говорят», в значительной степени верят в это 25 %;
- лишь 19 % россиян однозначно ценят традиции и 31 % – в значительной степени (всего 50 %);
- для 50 % россиян важно самим принимать решения, что и как делать.
Как мы можем понять из социологии, не элитных «бумеров», «дедов» по убеждению, а не по положению и возрасту в стране примерно половина от всего населения. Есть и вполне молодые, 18-летние «деды», готовые то ли из-за конформизма (что скорее всего), то ли из-за оболванивания подпевать тем, кто назначает Моргенштерна исчадием ада, а всю молодежь скопом – «моргенштернами».
Общий расклад – 50 на 50. Половина народа хочет остановить время, закуклиться, отгородиться от объективных исторических изменений и как-нибудь «перезимовать» по старинке.
И вот что характерно для ситуации. Молодежь на закидоны «дедов» отвечает довольно беззлобно – крутит пальцем у виска и максимум говорит: «Окей, бумер» или «Дед, ешь таблетки».
А вот элитные «деды» – агрессивны и игнорируют государственную, экономическую статистику, научные данные. «Деды» готовы отменить саму реальность в угоду собственной выгоде. Готовы криком и силой отнять у молодых будущее. Распинать новое поколение по стойлам и продолжить привычную эксплуатацию. «Деды» почти съели молодых.
Меж тем наши дети хотят всего лишь любви, самореализации и нормального безбедного житья-бытья. Как и мы когда-то хотели. И кажется, нам пора временно загородить собой детей и внятно поинтересоваться у «бумеров»: «WTF, дедушки?»…
