«Жить ой. Но да».
Виктор Пелевин
Карл Маркс, видный философ, политический журналист, экономист и прочая, и прочая, заметил, что с капитализмом что-то не так, еще в 1850-х. Но у него бы дыбом встала борода, посмотри он на нынешнюю эпоху, когда «невидимая рука рынка» вытесняет в самозанятые, в новый прекариат и людей, звезд с неба не хватающих, и образованных профессионалов.
По данным экономистов, в Евросоюзе уже 47 % специалистов – это самозанятые без наемных работников. В России таких пока 6,7 % от общего числа трудящихся (официально), но отчетливо просматривается тенденция: бизнес, сам не понимающий, как будет работать завтра, склоняется к столь гибким формам найма рабочей силы, что, по сути, они уже никакой не найм.
Описанная картинка – не фантастическая антиутопия. Сюжет разворачивается прямо сейчас. И кое-кто из нас в этой драме участвует лично – с некоторым усилием сохраняя маску мужественности на лице.
Быть российским самозанятым в 2020-х легче, чем в 2000-х, но принадлежность к этой касте для большинства – случайность или вынужденный выбор. У самозанятости, несомненно, есть некоторые жирные психологические плюсы. Но для большинства свободных специалистов такая жизнь не сахар.
Самозанятые в России чаще работают руками, чем головой, и очень задешево
Пройдемся по фактам, зафиксированным экономистами. Например, исследование «Финансы самозанятых в новой экономике России» сообщает, что удовлетворенность условиями труда отмечается только у 62 % представителей нового прекариата. А своими доходами довольны лишь 35 %.
Торговцев, не зарегистрированных как ИП, среди самозанятых насчитывается 9 %.
Работников ручного труда с низкой квалификацией – 7,2 %.
Работников рыболовства, сельского и лесного хозяйства – 5,6 %.
Поваров, парикмахеров, косметологов, помощников по хозяйству – 8,6 %.
Сварщиков, слесарей-ремонтников, наладчиков, механиков – 5,4 %.
Швей, обувщиков, деревообработчиков и других в этом роде – 3,7 %.
Самозанятых профессионалов так называемых «либеральных» профессий (юристы-консультанты, писатели, журналисты, лингвисты и прочие) в России всего 2,3 % от общего числа независимых работников.
Разработчиков web- и других приложений, баз данных – лишь 1,2 %.
Специалистов по эксплуатации компьютерной техники, по поддержке ее пользователей, по компьютерным сетям и системам – жалкие 0,5 %.
В сентябре 2021 года Федеральная налоговая служба РФ опубликовала свежую статистику по самозанятым. Судя по ней, средний доход свободных профессионалов с 2019 не вырос ни на грош.
При таких заработках у отечественных самозанятых предсказуемо творится полный ахтунг с пенсионным обеспечением. Российские актуарии (специалисты по страховой математике) подсчитали, что, даже если самозанятый будет добровольно вносить фиксированные пенсионные взносы по действующим правилам, он заработает себе сносную пенсию в размере 2,5 прожиточных минимумов пенсионера через… 121 год.
Только 0,1 % самозанятых поднимают столько денег, чтобы уложиться в 37 лет уплаты страховых взносов. Поэтому большинство ни в какую пенсию не верит, никаких пенсионных отчислений не делает и видало всю эту страховую математику в гробу…
Российские самозанятые – это в основном представители поколения X и миллениалы
Зарегистрированных самозанятых в сентябре 2021 года в стране насчитывалось 3 миллиона. Хотя экономисты считают, что в «гаражной экономике» неформально заняты порядка 17–20 млн россиян.
По данным ФНС, демографически эта каста представлена в России в основном людьми в возрасте 30–40 лет. 57 % самозанятых – это миллениалы (1985 – 2003 годов рождения), 35 % – представители поколения X (1964 – 1984 г. р. ), 5 % – беби-бумеры (1963 г.р. и старше). К поколению Z (2004 г. р. и младше) принадлежит всего 1 %.
За время эксперимента с самозанятостью (с 2019 года по настоящее время) официальные свободные специалисты продали своих услуг и товаров на 587 млрд руб.
Самозанятые «игреки» в среднем зарабатывают около 25 тыс. руб. в месяц. «Иксы» – 32 тыс. руб. в месяц.
Самозанятые «иксы» чаще всего занимаются пассажирскими перевозками, строительными и ремонтными работами, сдают квартиры в аренду.
«Бумеры» по статистике (в среднем) зарабатывают больше всех – 34 тыс. руб., и этот доход у них чаше всего пассивный, поступающий от арендаторов жилья. Среди тех «бумеров», кто имеет активный профессиональный доход, наиболее преуспевают диетологи и мастера-отделочники.
Самозанятые «зеты» работают в большинстве своем курьерами или что-то делают в IT-сфере. Средний доход у них пока смехотворный – около 10 тыс. руб. в месяц.
Низкие доходы, занятость нестабильная, пенсии не дождешься – так нафига это все надо?
А по большому счету, самозанятость в России многим и не по нраву. Как мы помним, своими доходами довольны только 35 % свободных специалистов. Всем остальным просто некуда деваться.
Например, среди них немало так называемых «зависимых самозанятых». Экономисты сообщают, что это те люди, которые как минимум год работают на одного клиента или имеют доминирующего клиента, по факту определяющего, сколько часов в неделю трудится специалист.
В России «зависимыми» делаются все те, кто откликается на объявления о работе с указанием «оформление – самозанятость». У отечественного бизнеса, когда он может сэкономить на обязательных отчислениях с фонды оплаты труда, прямо глазки загораются.
Много в стране и вынужденных самозанятых, вытесненных с нормального рынка трудового найма. Экономисты считают, что такое вытеснение происходит естественно и связано с бизнес-циклами. Но будь сейчас жив Карл Маркс, он заявил бы, что из-за автоматизации и цифровизации в экономике появилось слишком много лишнего народа, который не к чему пристроить. А главное, на что указал бы философ – это рвение, с которым бизнес XXI века стремится избавиться от социальных обязательств перед трудящимися.
Ведь у «зависимых» и «вытесненных» самозанятых можно отжимать буквально за копейки «трудовую стоимость», время жизни, физические и цифровые продукты.
Самозанятость в России – так себе стезя, но есть нюансы. Личный взгляд
Скорее всего, те 35 % самозанятых, довольных доходами – это, по классификации экономистов, фрилансеры, имеющие высокий уровень профессионализма, применяющие в работе информационные технологии и управляющие своими экономическими рисками. Более узко их определяют как «независимых профессионалов» (I-pros). Автор этих строк относит себя как раз к этой группе.
Я стал самозанятым гражданином без наемных работников примерно в 2003-м, когда это еще не было мейнстримом. Моя область профессиональных интересов – это журналистика, издательское дело и параллельно создание музыки для рекламы, саунд-дизайн.
Приходилось сочинять и записывать корпоративные гимны. В период бума ригнтонов – создавать их для одного из крупных российских контент-провайдеров. Писать музыку для короткометражного кино. Заниматься музыкальным продюсированием рок-альбомов. Писать детские эстрадные песни, придумывать и записывать радиорекламу. В общем, перед вами на дуде игрец, который при этом еще и более 20 лет публикует сотни и тысячи статей, интервью, новостей.
За 18 лет свободной занятости я хлебнул экономического горюшка полной чашей, но при этом до сих пор не помышляю ни о каком найме. На зарплату меня можно загнать, только если свободный рынок запретят законодательно. Да и, честно говоря, староват я в свои 46 для найма – при нынешнем-то оголтелом эйджизме.
В свое время моя самозанятость началась отчасти вынужденно. Сделав карьеру в газете на дистанции от внештатника до главреда и поработав редактором еще в двух местах, я крепко задумался о том, что затраты моего времени, здоровья физического и психологического как-то странно компенсируются финансово.
Опуская подробности, сообщу: мне хватило 5 лет работы в найме, чтобы понять: российский бизнес 90-х и 2000-х продукты твоего труда не покупал, а именно что отжимал. Скажем, в те времена провинциальная зарплата наемного главреда в любом издании была лишь на 20–30 % выше, чем гонорары трудолюбивого автора-внештатника.
При этом редакторы наслаждались 9–10-часовым рабочим днем, внезапными совещаниями с собственниками часов этак в 10 вечера, выходами на работу по субботам, ответственностью за все процессы в редакции, включая финансы, и нервным тиком. А иногда твое издание внезапно могло оказаться отмывочной конторой для денег сомнительного происхождения.
Сопоставив уровень занятости и ответственности с размером своего заработка в двух изданиях и на одном ТВ-канале, я наконец сообразил, что одно с другим несовместно. После чего сделал финт, который нынче принято называть «дауншифтингом».
Как я сейчас понимаю, это нечастое явление – когда борзой 28-летний специалист, да еще с опытом руководства отказывается от карьеры, не рыскает по рынку труда, раскидывая понты, а тихо сваливает в закат…
Первые лет 12 моей самозанятости были американскими горками. То пусто, то неделю густо, то полный швах. Денег семье никогда не хватало. Однако я знал, что мои коллеги, обремененные крикливым начальством, жестким графиком и нудными должностными обязанности, живут в нашем городе ненамного богаче меня.
Со временем то, что никто не может мною помыкать за копейки, стало для меня нормой жизни. Я относительно свободно соглашался или не соглашался на предлагаемые проекты. Зарабатывал умеренно хреново с редкими удачами вроде спринтерской работы на выборах за вменяемые деньги или продажи корпоративного гимна ювелирному заводу. Затевал микробизнесы – один другого чудней. Однажды продержался 4 года в качестве издателя регионального телеком-блога. Имел визитки и очень умное лицо.
Как я сейчас понимаю, главной проблемой моей самозанятости была зацикленность на продажах своих услуг в регионе проживания. До 40+ лет я в упор не видел, что в стране существует живой и интересный удаленный рынок труда. Но однажды один из местных заказчиков, прямо перед Новым годом резко закрыл направление, которое я вел, прислав мне со стесняющимся сотрудником гонорары наличкой, кулек конфет и сердечный привет.
Тут наконец я дико разозлился, послал пачку невнятных проклятий королькам провинциального бизнеса и принялся копать на предмет – нет ли в других российских городах сдельной удаленной работы для благородного, но неприхотливого дона?
Каково же было мое удивление тому, что ее, оказывается, полно. И что, как выяснилось, только моя личная рыночная слепота не позволяла мне делать все то же самое, что я умею и люблю, за деньги, с которыми не стыдно появиться в супермаркете.
В последние годы, наблюдая за рынком труда, я отчетливо увидел, что неопределенность, в которой сам живу почти 20 лет, становится нормой для все большего числа людей. И эта «новая нормальность» шокирует и выбивает из колеи тех, кто привык работать в найме. Особенно туго приходится представителям моего поколения и тем, кто старше. Как правило, навыков самозанятости у большинства вытесненных на обочину специалистов нет. Они готовы искать новый найм год и дольше, жить взаймы, регистрироваться в качестве безработных, лишь бы продлевать статус «человека с зарплатой» в собственном воображении.
К сожалению, все еще очень немногие россияне понимают, что ход истории неостановим, что рынок труда во всем мире претерпевает серьезнейшие изменения, которые не сулят ничего хорошего людям, привыкшим к стабильной «белой» зарплате и размеренному экономическому существованию.
Завтра любой может оказаться «вытесненным» или «зависимым» самозанятым. Это стремно, больно и приводит в замешательство. Особенно если забыл, что учиться новому следует в любом возрасте.
Однако самозанятость может быть и существенным благом. Со всеми ее минусами это свобода – отстаивать цену на свой продукт или услугу, выбирать заказчика или партнера, строить свой график самостоятельно, самому взвешивать риски и управлять ими.
Конечно, самозанятость в существующем виде – точно не мед с патокой. Но для многих это новый жизненный шанс в условиях нарастающей неопределенности. В том числе возможность смотреть на себя в зеркало не с чувством вины, а с тем самым спокойным уважением…