Вот уже несколько дней весь Рунет обсуждает фильм Ксении Собчак, где она интервьюирует маньяка, отсидевшего за свои злодеяния, и других участников этой кошмарной истории.
Историю можно не пересказывать, ее все уже знают – даже те, кто не хотел знать. Немолодой уже мужчина, житель небольшого поселка и заводской рабочий. Разведенный и одинокий. Тихий и неприметный. На вид – средний такой пассажир утренней маршрутки, не алкаш, не скандалист, усталый такой дяденька без затей. И вот этот дяденька без затей знакомится с двумя школьницами и хитростью заманивает их в бункер у себя на участке. Да, у него уже был бункер, позаботился выкопать. И как заманить туда девочек, тоже отлично сообразил. Продуманный такой оказался дяденька. И в этом погребе размером с плацкарту две девочки жили взаперти четыре года. Дяденька приносил им продукты, какое-то хозяйство они себе там устроили, варили себе что-то, как-то вели быт. А дяденька их навещал. Это у него был гарем. И дети рождались, да. Спасение пришло буквально чудом – как-то они сумели о себе сообщить, их нашли, дядьку посадили. Надолго.
Почему так скоро? В Америке он, вероятно, получил бы пару пожизненных сроков. Ну вот в России это максимальный срок по его статьям – он никого не убил и не покалечил, а также не действовал группой. Почему он не в психушке, он же маньяк? Ну видимо, экспертиза не нашла патологии. Признала нормальным. Отсидел, искупил вину и вот он снова с нами. Живет там же, где и жил. Те же соседи, никто его не линчует. Дяденька постарел, конечно, но вполне бодр.
И вот Ксения Собчак делает про него фильм. Задает ему вопросы, дает ему высказаться. И он высказывается. Рассказывает, как было дело и что он об этом думает.
Фильм посмотрели уже примерно все, и Собчак все прокляли. Зачем она смакует подробности. Зачем она вежлива с этим персонажем. Зачем она вообще дала ему слово, словно он не отщепенец, а звезда экрана. Зачем она хорошо одета и вообще зачем она богатая москвичка (зачеркнуто). Зачем она вообще ворошит эту ужасную историю и травмирует зрителей. И зачем она заплатила этому чудовищу целое состояние (50, что ли, тысяч), позволив ему наживаться на своем преступлении, вместо того чтобы раскаиваться в нем.
Смысл народного гнева в целом такой, что этого изверга надо убить лопатой, а не прославлять на всю страну. И что другие маньяки посмотрят это кино, позавидуют его славе и захотят повторить. А честные граждане послушают его рассуждения да и проникнутся к нему сочувствием, утративши революционную бдительность (зачеркнуто) моральные ориентиры.
Насчет убить лопатой идея хорошая, но невыполнимая. Собчак не может убить его лопатой, не имеет права. И не она его выпустила на свободу. Насчет примера для других маньяков мысль, мягко говоря, спорная. Настоящий маньяк в примерах не нуждается, а если вдруг нуждается, то сам их найдет, где нам и не снилось. Давайте тогда и Гитлера засекретим, чтобы не вводить никого во искушение. А то ведь граждане как малые дети: посмотрят кино про Холокост и спохватятся – мол, что ж мы сидим-то сложа руки, побежали скорее кого-нибудь сожжем, чтобы про нас тоже кино сняли. Граждане, конечно, бывают разные, но все же не до такой степени.
Тут мы переходим к главному обвинению: зачем с этим монстром разговаривают как с человеком, когда он вообще-то нелюдь, недостойная открывать рот?
В этом фильме монстр показан виртуозно. Ему для того и задают вопросы, чтобы он сам все о себе рассказал. Чтобы ничего не надо было объяснять. Никакой авторский пересказ не вызвал бы такого ужаса, как эта прямая речь.
В кадре немолодой мужчина, невзрачный, бедно одетый и смирный, так мог бы выглядеть отец небогатого деревенского семейства, греет себе на плите супчик из какой-то дряни, крошит в тарелку ядовитую колбасу для нажористости и неторопливо, буднично повествует о том, что вовсе не держал своих рабынь в черном теле – и кормил их, и мыться иногда позволял, и шоколадку дарил к празднику, и вообще они были как одна семья. И он не видит причин, почему бы им быть недовольными, он хорошо с ними обращался. А одну из них он предпочитал и даже любил, в смысле пользовался ею чаще.
Такое часто говорят женатые мужчины – баба, мол, радоваться должна. Не пью, не бью. Почти. Сапоги ей справил резиновые. Грех ей жаловаться, хорошо живем. Жены у них живут примерно так же, только бункер чуть побольше, вариант лайт.
С экрана между тем льется рассказ про то, как безрадостно прошла молодость без женской ласки. Бабы, мол, любят отчаянных, а тихих не замечают. Особенно красивые бабы, а других мне, мол, и не надо.
Откройте любой мужской форум или мужские комменты к любой публикации про любовь – это будет симфония на тему «бабы любят богатых» (вариант – «бабы любят плохих парней»), «а простых хороших парней они не любят, потому что стервы». О, эта вечная песня омеги про то, как альфы отжали всех самок. И за это неплохо бы наказать и альф, и самок. Лучше самок, это безопаснее, а то альфы сами кого хочешь накажут. И отжать самок обратно, а то чо они.
Большинство насильников и садистов – простые хорошие парни, раненые в маскулинность. У плохих парней есть куча других способов доказать, кто тут реальный пацан, а у омег только этот. Плюс аура агрессивности у плохих парней как бы намекает потенциальной жертве, что тут могут быть проблемы. От простых хороших парней никто ничего такого не ждет, получается очень удобно, жертва сама идет в руки. К отмороженному бандюгану не всякая сядет в машину, а к седенькому и обтерханному Мохову – запросто.
Персонаж на экране говорит о сексе, охотно, подробно, с увлечением. Это вообще, похоже, единственная тема, которая его по-настоящему занимает. Нет, ему не кажется, что он делал этим девочкам что-то плохое. Женщина для этого и существует, чтобы предоставлять свое тело по первому требованию. Это естественно. А ему надо много и часто, говорит он с гордостью и называет цифры, сколько раз.
Секс – единственное удовольствие, которое он в силах вообразить. Для других удовольствий у него нет ни кругозора, ни амбиций, ни возможностей. Ни денег (зачеркнуто). Это и телесное удовольствие, и статус. Этот старый, тупой и нищий бывший зек, последний из последних, считает себя мужчиной хоть куда и завидным женихом на том основании, что у него стоит. Ему не требуется других преимуществ, самое главное преимущество у него в штанах.
Секс как смысл жизни и способ самоутверждения (самопрезентации, самоидентификации, нужное подчеркнуть) – это регрессия даже не к пещерному, а к зоологическому уровню. А теперь попробуйте ради эксперимента разместить женскую анкету на сайте знакомств. Вы можете написать, что ваша цель – поход на выставку, можете написать, что крепкий брак, – результат будет один: из десяти соискателей девять пришлют вам дикпик или поведают на словах, что в койке не подкачают. Причем чем больше кавалер на фото похож на каторжника, сроду не спавшего под крышей, тем энергичнее он будет рекламировать свою половую мощь. Найдите, как говорится, десять отличий.
Интервьюируемый тем временем добрался до темы деторождения. Не то чтобы его интересовали те дети, что родились в условиях этого карцера, не то чтобы у него были на них какие-то планы. Нет, эти младенцы ему были ни к чему, он их подкидывал (не топил – уже спасибо, заметим в скобках, а то история знает примеры). Но сам факт, что от него рожали, ему нравится. Он суперсамец, подразумевается между строк. Та из девочек, что от него рожала в заточении, теперь, будучи взрослой, не может забеременеть – надо снова ею заняться, говорит он. Вот в этом месте реально мороз по коже.
И секс с ним, и беременность от него – это ценный и лестный приз. Падишах удостоил наложницу великой чести. Ледащий и облезлый падишах повествует, как проходили роды (как в концлагере). Я вспоминаю знакомых женщин, у которых мужья требовали ребенка буквально с ножом у горла, уговорами, манипуляциями и угрозами, после чего совершенно хладнокровно оставляли их с животом или с младенцем. Аттракцион называется – пометил территорию. Они тоже считают, что, обрюхатив женщину даже против ее воли, оказали ей услугу.
Когда вы узнаете, что кто-то совершил что-то чудовищное, невообразимое, по ту сторону добра и зла. Например, сломал жизнь двоим девочкам, держа их в клетке как хомячков, пользуясь ими как игрушками. Когда вы об этом узнаете, вы спрашиваете: «Как может человек такое совершить, что у него в голове?!»
Вот – вам показали, что у него в голове.
Почему вы не смотрите? Почему вы отворачиваетесь? Вам страшно?
Может быть, вы это уже где-то видели? Например, в других головах, а?
