Ну вот политика и пришла домой ко всем, кто долгие годы был «вне» ее и даже позволял себе бравировать этим. Наступила эпоха отрезвления и нервного почесывания в затылках. Массовый отечественный потребитель по инерции продолжает провозглашать что-то невразумительное в унисон с ТВ, но его задор становится все более неуверенным.
Конечно, системной экономической информации, исходящей от бесстрастных ученых и обеспокоенных предпринимателей обыватель избегает, потому что боится. Но он не в силах игнорировать красноречивые ценники в магазинах, иначе на кассе с ним может произойти конфуз. А ценники сообщают крайне неприятные вещи.
Для каждого они звучат по-своему, трактуются очень вольно, мало кто ищет сводную информацию и пытается прогнозировать изменение стоимости жизни своей семьи хотя бы на полгода вперед.
Большинство людей в России имеет чувственное восприятие состояния экономики и собственного имущественного положения. Пока россияне лишь ходят по магазинам с квадратными глазами и делятся впечатлениями об увиденном в соцсетях.
Меж тем изменения цен на насущные товары – скажем, еду – постоянно фиксирует государственный Росстат, ведомство, славное креативным подходом к статистике и умением не поминать вслух важные, но малоприятные данные. Существует даже исследовательский бизнес, который умеет продираться сквозь отчеты чиновников, и поставлять желающим найденную информацию в удобоваримом виде.
Так, например, в апреле 2022 года Росстат следил за ростом розничных цен на продукты питания. И увидел вот такую картину:
Если один месяц приносит этакие скачки, то что же принесет весь год?
Строго говоря, кое-что из еды подешевело: помидоры свежие (- 12,3 %), капуста белокочанная свежая (- 10,4 %), бананы (- 8,4 %), яйца куриные (- 1,9 %), огурцы свежие (- 1,8 %), сахар-песок (- 1,5 %), свинина на кости (- 0,2 %).
Но специалисты уточняют, что гуманизация цен на огурцы и помидоры связана с сезонными факторами (рост предложения тепличной продукции в это время года). А про бананы сообщается, что те подешевели благодаря стабилизации импортных поставок и «восстановлению курса рубля», который сейчас представляет собой нечто виртуальное и заслуживает отдельного разговора.
Если же мы поинтересуемся годовым ростом цен на продукты (март 2022 года по отношению к марту 2021-го), у многих из нас начнут шевелится волосы на голове (обманываться веселеньким зеленым цветом на диаграммах не стоит – смотрим на числа):
Даже банальная вермишель принялась галопировать. А по поводу капусты белокачанной… зря мы радовались двумя абзацами выше
«Это был тяжелый год», говорите? Ну что ж, встретимся в 2023-м, обсудим.
Даже пристойно питаться в России становится все труднее. Не говоря уже о том, чтобы в привычном объеме а-ля 2010-е потреблять промышленные товары. Скажем, рынок продаж автомобилей за апрель 2022 года рухнул на рекордные 78,5 %.
В какую бы сферу потребления мы ни сунулись, везде бушует шторм. Цены ненормально растут, потребительский спрос сжимается, все больше россиян примеривается, как бы половчее затянуть пресловутые пояса.
Некоторые отчаянные головы пытаются прогнозировать – а дальше-то что? Не будем слушать на эту тему всяких паникеров, а обратимся, опять-таки, к людям государевым – ученым Российской Академии наук.
От 2 до 8 лет всеобщей бедности
В начале мая 2022 года заместитель директора Института народнохозяйственного прогнозирования Российской Академии наук Антон Моисеев представил доклад «Новые ценовые пропорции глобального рынка и новые риски для финансовых регуляторов».
По сдержанной оценке ученых, падение уровня жизни россиян в текущем году составит около 20 %. А потенциал накопленной инфляции (с учетом кульбитов национальной валюты в 2020-2021-м) – 35 %.
Как отмечают работники ИПН РАН, ВВП России может упасть примерно на 11,3 % – это рекорд с 1994 года. Вслед за ростом цен не вырастут траты граждан на товары и услуги – у них просто не окажется денег на то, чтобы не обращать внимания на инфляцию, ведь при падении ВВП ничто не обещает роста заработков.
Ученые ожидают структурного негативного эффекта от всего происходящего, который будет выражаться в падении качества сырья, оборудования и труда. Также специалисты рассматривают два основных сценария развития событий: условный «НЭП» и «Мобилизацию».
При реализации первого сценария Россия выберет преодолевать кризис, исходя из рыночных принципов, несмотря на все дефициты. В этом случае нас ожидают:
- сильная инфляция, неравномерная по видам деятельности;
- высокие кредитные ставки;
- быстрое снижение уровня жизни;
- социальное беспокойство.
Период адаптация к шоку составит 2–3 года. А далее начнется рост доходов, который, как уточняют ученые, стартует «с весьма низкой базы».
В случае реализации сценария «Мобилизация» государство вмешается в экономику, начнет регулировать цены и рентабельность бизнеса, решать, кому, сколько и чего можно продавать. Продолжится контроль над движением капитала. У крупных и средних предприятий появятся государственные задания по производству определенных товаров и услуг.
Для граждан это вмешательство обернется не таким высоким уровнем инфляции, как при «НЭПе», но долгим периодом дефицита товаров и долгосрочным снижением уровня жизни – на 6–8 лет.
В любом случае на горизонте в 2–3 года отечественного потребителя ожидает резкое обеднение при том, что он уже год наблюдает пугающий рост цен. А бизнес столкнется с еще более суровой конкуренцией за деньги россиян, экономящих на всем.
Средний класс прощается с вами
Ни ученые, ни политики даже не заикаются о том, что можно стимулировать рост доходов и трат граждан, помогая им из бюджета, устанавливая более адекватную норму оплаты труда. На то, как будут выкручиваться малый бизнес и самозанятые – вообще плевать.
Также никто не рискует высказать хотя бы робкую мысль о коррекции телодвижений в политическом измерении. Хотя экономика-то обрушивается из-за искусственных факторов.
За последние 30 лет люди старшего и среднего возраста привыкли, что в России спасение экономически утопающих – дело рук самих утопающих. Поэтому всем, кто мелкобуржуазно мечтал вырасти по уровню потребления до среднего класса, следует приготовиться к новому витку бедности. А самому среднему классу – попрощаться со своим уютным положением.
Особо острое разочарование ожидает представителей условного «интернет-поколения» и отчасти молодых «миллениалов», которые опыта затягивания поясов не имеют и еще недавно тешили себя иллюзией, что живут в «открытом глобальном мире». Мир оказался местечковым, душным, нищим и с очень туманными перспективами.
Молодежи из крупных российских городов придется учиться практике бедности: самоограничению не из-за модного «осознанного потребления», а по причине низких заработков, запредельно высоких цен и товарного дефицита.
Ну а в маленьких городках и на селе жизни среднего класса массы не нюхали ни в 2000-е, ни в 2010-е. Некоторые соцопросы показывают, что наиболее бедные россияне к текущему кризису относятся индифферентно – состояние беспросветности для них является нормой.
Людям, заставшим серые 80-е и полные надежд, но стремные 90-е, будет морально легче адаптироваться к практике бедности – они помнят основы этого немудрящего искусства. Но жаль нынешних молодых, захвативших недолгие полтора десятилетия более-менее размеренной и местами приятной жизни.
В ближайшее время все, что вчера казалось нормой, снова сделается недосягаемой мещанской мечтой. Годы «коронавирусного» кризиса, несмотря на весь их драматизм, покажутся прекрасной эпохой. А какой-нибудь 2011-й – сущим золотым веком.
