(Сатирическая статья)
Среди моих друзей нет ни одного человека, который бы не страдал тревожным расстройством. Иногда мне кажется, что такого человека вообще не существует в природе. Человека с тревожным расстройством, кроме вытаращенных глаз, отличает от здорового индивида склонность к прогнозированию. Я бы даже сказала, что это основной симптом, достаточный для постановки диагноза.
Поэтому, когда такие люди в условиях какого-нибудь кризиса собираются вместе, то получается какой-то Декамерон наизнанку. Вместо того чтобы обсуждать вечные ценности вроде половых девиаций, они полностью сосредотачиваются на текущем моменте и делятся соображениями насчет его, момента, дальнейшего развития. Мы в нашей компании, будучи поголовно экспертами и аналитиками разной степени диванности, уже успели обсудить актуальный кризис вдоль и поперек, и перспективы нам ясны, как никому другому.
Что будет происходит в домах россиян?
Для начала заглянем в домохозяйства, т.е. в квартиры сограждан. Начнем, так сказать, на микроуровне. При условии настоящего карантина, без балды, семьи окажутся надолго заперты в четырех стенах и их члены будут обречены неопределенное время наслаждаться обществом друг друга круглосуточно и без пауз.
Про ипотеку мы поговорим чуть позже, а вот непрерывный контакт будет иметь самые плачевные последствия. Те граждане, что попроще, станут с утра до ночи снимать стресс, измываясь над бабой и ребятишками (на фоне постоянной алкоголизации, разумеется).
Домашнее насилие в условиях изоляции, т.е. без свидетелей, буквально выйдет из берегов и добавит в статистику непредсказуемое количество смертей. Граждане посложнее просто друг друга тихо возненавидят. В любом случае по окончании карантина нас ждет волна разводов, какой мы не видывали. Потому что нельзя подвергать институт брака таким испытаниям, он и так на ладан дышит.
Те из граждан, кто не будет занят мордобоем фуллтайм, будет занят сексом. Во-первых, у граждан впервые за много лет появится для этого досуг, а во-вторых, заполнять досуг иначе большинство граждан просто не обучено.
К лету мы будем иметь лавину незапланированных беременностей. Оно, может, и неплохо с точки зрения восстановления популяции и вообще торжества жизни на Земле, но с точки зрения домохозяйства это будет, мягко говоря, некстати.
Государство к тому времени, истратившее весь здравоохранительный ресурс на медицину катастроф, наконец соберется и выведет аборты из системы ОМС, как давно и собиралось. Заодно, чтоб два раза не вставать, оно выведет из системы ОМС все, кроме экстренной кардиологии. Потом еще немного подумает и отменит ОМС вообще к хренам.
Уже существующие дети школьного возраста своих родителей тоже не порадуют. За полгода они отвыкнут от школы раз и навсегда. Находясь круглые сутки онлайн, они будут заняты не онлайн-обучением, а посещением порносайтов и кровожадными видеоиграми, деградируя с каждым днем. ЕГЭ они не сдадут ни в этом году, ни в следующем, и закономерно никуда не поступят.
Те дети, что родятся в результате вынужденного безделья, тоже не принесут своим родителям никакой пользы. Выплатить маткапитал в таких количествах обескровленный кризисом бюджет будет не в силах. Если прибавить к этому ожидаемую статистику разводов, то возникнет целая армия матерей-одиночек без средств к существованию. Вторая половина матерей будет пребывать в деструктивных браках с офигевшим от безнаказанности партнером, со свежим младенцем на руках и со свежим бланшем под глазом.
В отсутствие материнского капитала встанут продажи нового и строящегося жилья, до сих пор происходившие на 2/3 за счет социальных выплат. Строительство спальных кварталов будет заморожено, и через пару лет недострой обветшает и будет годен лишь на снос.
В скобках заметим, что это будут десятки тысяч крепких молодых мужчин, не испорченных образованием и полных энергии. И в еще одних скобках заметим, что не меньше половины этих мужчин будут приезжими без кола и без двора, оставшимися без куска хлеба и без крыши над головой, но, повторяю, молодыми и крепкими мужчинами.
Остановится строительство – взлетят цены на вторичную недвижимость, а также на съемное жилье. Тем, кто до сих пор жил отдельно от родителей, это станет не по карману, и им придется вернуться в гнездо.
Продать имеющееся жилье с целью как-то перегруппироваться тоже станет невозможно с учетом роста его стоимости и падения платежеспособного спроса. Рынок недвижимости встанет, армия риэлтеров останется без работы и, соответственно, без доходов.
Тратиться на такое баловство, как ремонт, абсолютному большинству тоже станет не с руки – и без доходов останутся бесчисленные ремонтные бригады (опять-таки крепкие мужики; вы заметили, что крепких мужиков, голодных и ничем не занятых, как-то все прибывает?) и до кучи дизайнеры интерьеров и изготовители мебели на заказ.
Что станет с рынком?
Поголовно поляжет весь маркетинг, просто потому что первое, что делает любая компания в кризис – режет рекламный бюджет. Маркетолог на фрилансе, которому еще вчера принадлежало будущее, рад будет устроиться каменщиком, но его не возьмут по понятным причинам. Понятие ресторанного бизнеса тоже останется в городских легендах: без выручки, но с арендой среднее кафе загибается в первый же месяц. И если в какой-нибудь Италии новая кофейня открывается через сутки после того, как перестали бомбить, то в России эта традиция не овеяна веками, а овеяна ими, наоборот, традиция закатывать тушенку у себя на кухне и съедать ее под одеялом.
Индустрия развлечений, кстати, тоже прикажет долго жить – пара месяцев простоя для любого игрового пространства или спортклуба означает банкротство плюс космические долги, не допускающие никакой реанимации. Про малый бизнес я даже не говорю – все эти люди станут безработными, а многие из них – безработными с заложенным жильем.
Отдельно стоит упомянуть тех, у кого ипотека (на которой держится брак, не забываем). Отец семейства, потерявший работу и просрочивший взнос, т. е. человек, у которого квартиру отобрал банк, денег не осталось ни гроша, а жена закономерно ушла жить к маме, – превращается из респектабельного члена общества в молодого крепкого мужчину, которому нечего терять. И пополняет армию оставшихся без средств и занятий, зато полных сил каменщиков, поваров и маркетологов.
Самой легкой добычей станут пенсионеры, уцелевшие после отмены страховой медицины. Повинуясь инстинкту и опыту, они первым делом заберут свои гробовые миллионы с депозитов и потащат их домой под матрас, как раз мимо безработного маркетолога, которому нечем поужинать.
Затем настанет очередь остальных, миллионы в кошелке не таскающих, но успевших нажить парочку телевизоров. Квартирные кражи и грабежи станут обычным явлением. Краденое надо будет как-то реализовывать, и появится черный рынок с твердыми котировками. Кстати, спрос на подержанные вещи будет расти параллельно предложению, новые вещи переместятся в лакшери-сегмент, а основная коммерция переместится, соответственно, на стихийно возникшие вещевые рынки, как всегда бывает после катастроф.
Крупные лицензионные производства, вроде «Фольксвагена», станут нерентабельны и эти бренды уйдут восвояси. Одновременно закроются все автосалоны – новые машины никто покупать не сможет, а подержанные народ друг другу как-нибудь уж сам продаст. Дилерские сервисные центры тоже позакрываются, зато возродится традиция авторемонта силами дяди Коли, и каждый дядя Коля спроворит себе гаражик с ямой, где станет реанимировать все подряд, включая угнанное. КАСКО в этих новых условиях повышенного риска утратит всякую силу, потому что страховая себе не враг.
Что будет дальше?
Тем временем молодые голодные мужики в количестве страшных миллионов, устав заниматься разбоем и грабить вдовиц, начнут поговаривать в интернет-чатах насчет того, что почто и доколе, и что надо-де наводить порядок в стране. Мужчины, не занятые с утра до вечера на работе, всегда рано или поздно приходят к этой мысли, после чего начинают ходить с флагами.
И вот тогда отключат Интернет.
И тьма падет на город, ненавидимый прокуратором.
